— Даже если в процессе вы испортите больше, чем исправите? Знаете, мне правда кажется, что вам стоит развеяться. Но все эти секреты, ваша враждебность по отношению к окружающим! Если, пытаясь справиться со своими заботами, вы потеряете внимание людей, которые еще остаются с вами, что приобретете тогда?
— Кто это со мной остается?
— Ваш брат, хотя бы…
— Клайв? Его беспокоит лишь одно — чтобы я не раздражала его дорогую Леони.
Мери покачала головой.
— Нет. Он хочет помочь вам. Он сам так говорит. Но вы сбиваете его с толку, держа на расстоянии: я наблюдаю за этим все время, пока я здесь. Он…
Она умолкла. И когда Нелли заговорила сама, было уже слишком поздно: неблагоразумное признание, что, по крайней мере, до сих пор она пользовалась доверием Клайва, уже вырвалось.
Настороженная, как загнанный в угол зверек, Нелли с гневом обрушилась на нее:
— Так вы мне солгали! Они действительно говорили с вами обо мне, вступили с вами в сговор! Я прямо слышу их! Клайв говорит, — она продолжала, подражая его голосу, — «Постарайтесь помочь бедняжке Нелли, мисс Смит. Она не подпускает меня близко». А Леони: «Делайте что хотите, но держите ее подальше от меня». Так оно и было, правда? С тем же успехом можете сознаться. Клайв вернулся недавно из Лондона и распевал похвалы, какое у вас доброе сердце да какая вы доброхотка, — и вообразил, наверное, как было бы здорово заманить вас сюда, чтобы вы присматривали за мной, а если проще — шпионили! — Она внезапно умолкла — на пороге стоял Клайв с непроницаемым лицом.
— Нелли, — холодно сказал он, — ступай в свою комнату.
— Правда? Ты так считаешь? А предположим, я не захочу быть отосланной спать, как ребенок? — фыркнула она.
— Я всего лишь попросил выйти.
— Ну, а я предпочитаю остаться. Хочу посмотреть телевизор.
— Тогда, боюсь, тебе придется извинить мисс Смит. Мне нужно поговорить с ней.
В глазах Нелли промелькнула неуверенность.
— Я думала, ты собирался посмотреть сегодня очередной выпуск «Экспериментов и исследований»?
— Не теперь. Я забираю мисс Смит в свой кабинет. Мисс Смит, вы идете?
Это скорее был приказ, чем приглашение, и Мери подчинилась. Но раньше она дала Нелли свое молчаливое обещание.
В кабинете Клайв указал Мери на кожаное кресло, откатил от стола кресло для себя и предложил ей содержимое настольного кедрового портсигара.
Заговорил он, лишь когда обе сигареты были прикурены:
— Нелли повела себя непростительно, и, разумеется, я прослежу за тем, чтобы вам были принесены извинения. «Надсмотрщица», «шпионка» — довольно резкие слова даже для нее, и ведь вы знакомы всего несколько часов! Признаться, я надеялся, что она обойдется с вами мягче. Как это могло произойти?
Зная, что он, должно быть, услышал и про «доброхотку», Мери сказала:
— Не настаивайте на ее извинениях, пожалуйста. Очевидно, она внезапно решила, что я вмешиваюсь не в свои дела, и мгновенно вспыхнула. Она пребывала в сильнейшем волнении и только поэтому подбирала слова пообиднее.
Он покачал головой:
— Она похожа на утопающего, отталкивающего руку помощи. Жаль, что вы поссорились с нею так быстро. Разве нельзя было постараться узнать ее поближе, не заводя разговора на темы, столь много, по-видимому, для нее значащие?
— Но не я выбирала тему беседы, — возразила ему Мери. — Сразу после обеда она заговорила о смерти своего жениха и, как мне показалось, удивилась, когда я призналась, что вы не говорили со мною об этом.
— Я не говорил. Но я сказал об обстоятельствах этой смерти, не правда ли?
— Одни лишь факты, да. Но не детали.
— Там нет никаких деталей, не основанных на пустых слухах, которых и так слишком много, — резко отрубил он. — К счастью, сплетни не живут долго, и, попросив вас постараться сдружиться с Нелли, я не видел смысла пересказывать их вновь и тем самым добавлять и в без того мрачную картину новые темные краски.
— Но разве я не услышала бы их в любом случае, даже если не от самой Нелли?
— Я взял на себя этот риск. Исходя из того, что сплетни не казались мне столь существенными для нового пересказа, я надеялся, что вы окажетесь достаточно рассудительной, чтобы самостоятельно отделить факты от довольно зыбких фантазий. Самое печальное — то, что Нелли не желает признать, что скорбит по обольстительному грубияну, от посягательств которого, к счастью, оказалась избавлена. Остальное — то, что всплыло во время следствия, — обычные кривотолки, которые не смогли бы изменить его репутацию ни в лучшую, ни в худшую сторону. Я имею в виду, что, будучи обручен с Нелли, он встречался с несколькими девушками, и это всем известно. Так какое имеет значение, была ли одна из них в ту ночь с ним в машине или не была.
Мери пришлось подавить побуждение нарушить свое молчаливое обещание: рассказать ему, что искаженная логика Нелли завела ее в отвратительную тюрьму как раз из-за этого самого сомнения. Ибо, хоть она и не поняла причины прощального взгляда, брошенного на нее девушкой, смысл самого взгляда был для нее очевиден. Он умолял: Клайв не должен узнать об упрямых поисках Нелли и о посланиях колеблющегося «Друга». Мери могла считать это ошибкой, но нарушить данное Нелли слово прямо сейчас она никак не имела права…
