Мечтаю о тебе - [23]

Впрочем, он повел себя в этой обстановке так, что его действительно трудно было в чем-либо обвинить. На следующий день он прибыл в их дом и слегка дрожащим, но тем не менее решительным голосом попросил позволить ему переговорить с Норой. При этом он старался не смотреть на опухшее от слез лицо Марии, избегая ее испепеляющего взгляда. Когда родители удалились, уведя с собой упирающуюся Марию, юноша сделал Норе предложение.

Слава Богу, у нее хватило здравого смысла ответить отказом. Потрясенная тем, что с ней случилось, чувствуя себя виноватой перед родителями, Нора тем не менее посчитала, что, приняв предложение, она не облегчит, а, наоборот, ухудшит дело.

Клайв вздохнул с облегчением, услышав ее отказ, хотя и попытался скрыть это. Он даже предложил ей посоветоваться с родителями, прежде чем давать окончательный ответ. Но Нора твердо стояла на своем.

С тех пор она ни разу не раскаялась в своем решении.

— Я по-прежнему тебе не нравлюсь? — спросил Клайв.

— Ты знаешь, многое изменилось с тех пор, — грустно ответила Нора. — Ты оказался великолепным отцом, ко мне относился по-доброму…

— При чем здесь доброта! — прервал ее Клайв. Он внимательно смотрел на нее, и, казалось, в его душе идет какая-то борьба. — В моем отношении к тебе присутствует нечто совершенно другое, и ты знаешь это не хуже меня.

А что, собственно, она такое знает? Вначале его щедрость была продиктована, судя по всему, исключительно чувством долга. Потом он по-настоящему полюбил дочь, а с годами искренне привязался и к ее матери.

— Я ценю твою дружбу, — сказала Нора.

— Ты считаешь, что это дружба?

Сверкнув глазами, Клайв так резко наклонился к ней, что та невольно вся напряглась. Но он только приложил свой лоб к ее губам и, выпрямившись, произнес:

— Спокойной ночи. Ложись сегодня пораньше. — И с этими словами вышел из дома.

— Синтия согласилась остаться с Эвой в среду вечером, — сообщил Даниил. — Мне почти не пришлось ее уговаривать. По всей вероятности, она относится к Эве гораздо лучше, чем нам с тобой кажется.

К сожалению, Нора не могла сказать того же о собственной дочери. Ее реакция на новость об их совместном вечере с Синтией выразилась так:

— Почему, собственно говоря, Синтия должна оставаться со мной? И вообще, почему ты идешь куда-то вдвоем с мистером Динмором?

— Потому что Даниил хочет, чтобы я немного развлеклась после болезни. Потому, наконец, что… нам нравится быть вдвоем, — осторожно подбирая слова, добавила Нора.

— А вообще-то родители не оставляют своих детей одних, — не унималась Эва.

— Именно поэтому Синтия и останется с тобой. Ведь ты никогда не возражала, когда я оставляла тебя на Оливию или Руфь.

— Это совсем другое. Синтия нам совершенно чужая.

— Почему же чужая? — не совсем уверенно продолжала настаивать Нора. Но вдруг подумала, что действительно слишком мало знает дочь Дана и совсем не уверена, можно ли оставлять на нее десятилетнего ребенка.

Синтия, прибывшая с отцом, была в прекрасном настроении. Ей явно хотелось произвести хорошее впечатление. Войдя в дом, она вежливо протянула Норе руку со словами:

— Я очень рада вас снова видеть, миссис Бэкли.

— О, я тоже, — слегка удивленная таким формально-вежливым приветствием, ответила Нора. — Если хочешь, зови меня просто Норой. Эва в ванной, но она скоро выйдет. Я оставляю на столе для вас фрукты и бисквиты. В холодильнике стоит апельсиновый сок, но, если захотите, можете сделать себе кофе, чай или какао.

— Спасибо, я все найду. Во сколько вас ждать?

— Мы вернемся не позже одиннадцати, — пообещал Даниил.

Вошла Эва и обвела присутствующих настороженным взглядом.

— Мамочка! Положи меня, пожалуйста, в постель, — попросила она.

Последнее время Эва очень редко употребляла это уменьшительное «мамочка», и, как показалось Норе, такая подчеркнуто детская форма обращения была сейчас использована ею неспроста.

— Может быть, ты побудешь немного с Синтией? — спросила Нора.

— Мне хочется почитать книжку, — вежливо, но твердо заявила Эва.

— Если хочешь, я могу тебе почитать вслух, — предложила Синтия.

— Спасибо, но я сама умею читать, — ответила Эва, вежливо улыбнувшись.

— Как хочешь.

Синтия плюхнулась в кресло и уставилась в телевизор.

— Сегодня передают мою любимую музыкальную программу. Можно посмотреть? — спросила она.

— Конечно, Синтия, чувствуй себя как дома, — ответила Нора и повела дочь в спальню.

— Ты хорошо будешь себя вести с Синтией? С ее стороны было очень любезно предложить почитать вслух.

— Не такая уж я маленькая, чтобы мне читали.

Совсем недавно Эва попросила об этом отца, но стоит ли именно сейчас упрекать дочь в непоследовательности?

— Я скажу Синтии, что ты должна в половине девятого выключить свет.

— Ладно, — буркнула девочка, откидываясь на подушку с книгой в руках.

Они провели приятный вечер. Правда, Нора все время ощущала какую-то апатию и усталость, объясняя это тем, что она еще не полностью оправилась после гриппа. Дан был внимателен и заботлив. Да и обстановка в ресторане оказалась уютной. Немного раздражал шум, от которого у нее начинала болеть голова. Впрочем, боль в последние дни стала почти привычной.

Мешало и непонятное, совершенно неоправданное беспокойство о Эве, поэтому, когда Дан предложил еще посидеть за чашкой кофе, она отказалась. Но Даниил не торопился уходить.