Мечтай о невозможном - [180]
— Да, в Вене, — сказала Мира. — До конца войны. И еще девять месяцев после ее окончания… Тогда были миллионы ПЛов, перемещенных лиц, вспомни, людей, которых нужно было вернуть на родину. Железнодорожные пути были разрушены, еды на всех не хватало, особенно там, откуда были привезены русские, поляки, румыны, чехи и сербы. И в Вене тоже…
— Ты была в Вене в то же время, в которое был в ней я, — растерянно заметил он.
— Да, Trouble man… и уж точно я сидела в одном из бомбоубежищ в тот самый день, когда тебя засыпало в подвале на Нойер Маркте.
— Как и я, ты была в Вене, как и я, ты была в подвале, и ты никогда не говорила об этом, никогда?
— Никогда. До сегодняшнего дня.
— Потому что ты боялась…
— Потому что я боялась…
— Даже меня…
— Тебя я любила! Я не хотела тебя огорчать… Мы провели так мало времени вместе, Trouble man, и вот ты уже уехал. Мы не виделись с тобой сорок лет и когда наконец встретились снова, речь уже шла о жизни Горана. Я твердо решила все рассказать тебе сегодняшней ночью по одной важной причине…
— По какой?
— Сейчас! Дай досказать до конца: женщины жили в бараках… у многих были с собой дети… многие умерли… Мне было тринадцать, четырнадцать лет, я тоже должна была работать. Мне очень повезло, и я попала в этот цех по гальванизации к матери…
— Это большая удача!
— Да, большая удача! У нас были бараки, нам давали поесть… немного, конечно… а вот русские не получали почти ничего. Так много из них умерло… совсем как маленькие дети… мама и я бегали в город, как только нам не надо было работать. Это было строжайше запрещено, но многие поступали точно так же…
— Как поступали?
— Бегали в город в надежде, что люди дадут нам немного поесть.
— Я помню об этом, — сказал Фабер. — Я видел этих женщин и детей, когда вернулся в Вену из Венгрии. Они стояли неподвижно и протягивали руку. Одна из матерей сказала: «Еда, пожалуйста!»
— «Еда, пожалуйста!» Да, так говорили они все. Это было чертовски опасно, и нас отправили бы в концлагерь, если бы кто-то донес на нас. Но было много людей, много, Trouble man, они делали нам знак, чтобы мы подождали, и шли в ближайшую булочную и покупали на свои хлебные карточки буханку хлеба, снова делали нам знак и исчезали в пустом подъезде дома. Мы шли за ними, и в этом подъезде они отдавали нам хлеб и поспешно уходили прочь, потому что их тоже отправили бы в концлагерь, как и нас. В Вене много было таких людей, которые помогали. Они пускали нас и в бомбоубежища, там в Зиммеринге, когда начались авианалеты. Мы сидели там вместе с австрийцами и немцами, и им было страшно. Тебе это хорошо известно!
— Да, — проговорил Фабер. — Мне это известно… Но я все еще не могу поверить: ты была в Вене!
— Да, Роберт.
— И вы выжили.
— Я выжила, — поправила Мира. — Мама нет. В сорок пятом она заболела воспалением легких и умерла в нашем бараке. — Мира говорила без всякой интонации. Она смотрела через большое окно наружу, где постепенно светало. Цвет неба менялся с молочно-белого на серый, серо-голубой во множестве его оттенков, насыщенно синий и наконец на красный.
— Где ее похоронили?
— Я не знаю. Тогда умирало много женщин. Мертвых увозили… Многие говорили, что их отвезли на Зиммерингскую пустошь. Позднее я искала там, но не нашла никаких могил. Когда умерла мама, мне было шестнадцать лет… Потом Красная Армия нас освободила. У русских не было подвоза продовольствия, как это было у американцев, они жили тем, что давала страна. У них и для себя-то не хватало, но они все равно делились с нами… Медленно, но все же стала работать австрийская администрация, и коль скоро невозможно было быстро отправить нас по домам, предпринимались попытки помочь нам, насколько это вообще было возможно. Квакеры из Швеции присылали продовольствие, для детей устроили специальную кухню. Мы каждый день получали суп, хлеб, немного мяса и иногда даже шоколад. А в конце сорок пятого мне снова сильно повезло…
— Снова большая удача! — заметил Фабер.
— Ну конечно! Народной школе требовалась уборщица. Они взяли меня. Я могла жить в подвале и получала немного денег и продукты у американцев. В этой школе учились мальчики и девочки от шести до десяти лет. Я почти бегло говорила по-немецки. Дети мне очень помогли. Все они были бедны, у многих не было отцов, — кто-то пропал без вести, кто-то сидел в лагерях. В Вене царила страшная нищета, страшная. Однажды учительница дала четвероклассникам тему для сочинения: «Самый прекрасный день в моей жизни», и я отчетливо помню, что один мальчик, Стефан, — я отлично помню его имя — так вот, Стефан в своем сочинении написал: «Самым прекрасным днем в моей жизни было 2 ноября 1945 года, потому что в этот день умер мой брат Пауль, и я получил его ботинки и пальто».
— Его ботинки и пальто, — повторил Фабер.
— Да, — подтвердила Мира. — Он именно так и написал, этот Стефан.
13
Мира встала и открыла створки большого французского окна, которое выходило на балкон. Утренняя прохлада коснулась ее лица.
— Сколько сейчас времени? — спросила она.
— Почти семь.
— Они все еще оперируют.
— Да, — сказал Фабер. — Все еще. — Он смотрел на нее с удивлением. — Я не могу поверить в то, что ты мне рассказала.
«Пятый угол» — знаменитый роман австрийского писателя Йоханнеса Марио Зиммеля, принесший автору международную известность.Вторая мировая война. Проживающий в Лондоне немецкий банкир Томас Ливен необычайно умен, прекрасно изъясняется на английском, французском и, разумеется, немецком — чем не секретный агент? Однако, убежденный пацифист, он старательно избегает внимания любых спецслужб. Попав в лапы гестапо, он соглашается работать на германскую разведку ради освобождения, а позже — и на британскую за право вернуться в Лондон.
В этом романе рассказывается о захватывающих приключениях тайного агента Томаса Ливена, волею судеб попавшего в сети иностранных разведок.Книга, написанная в детективном жанре, проникнута тонким юмором, часто переходящим в острую сатиру.Фабула романа основывается на фактическом материале. Имена действующих героев взяты произвольно, их совпадение с ныне живущими или умершими лицами является чистой случайностью.
Отсидев девять лет в тюрьме за убийство жены, Роберт Хольден нанимается шофером к богатому промышленнику Юлиусу Бруммеру и узнает, что жена хозяина пыталась покончить жизнь самоубийством. Увидев фрау Бруммер в больнице, Хольден влюбляется в нее. Женщина отвечает ему взаимностью и объясняет причину своего отчаянного поступка. Тогда Хольден решает убить Бруммера…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Любви все возрасты покорны… Этот роман подтверждает правоту великого поэта.Действие происходит в Германии, еще не до конца оправившейся от ужасов недавно закончившейся Второй мировой войны. Двадцатидвухлетний учащийся колледжа встречает свою первую настоящую любовь. Но она намного старше его, замужем, растит дочь. Похоже, судьба сделала все возможное, чтобы загасить вспыхнувшую искру, разорвать притяжение двух сердец. Но от трудностей настоящее чувство только разгорается…
Австрийский романист Йоханнес Марио Зиммель очень популярен у себя на родине. Практически каждая книга писателя становится бестселлером. Не стал исключением и роман «Ответ знает только ветер».Яхта известного немецкого банкира взлетает на воздух. Из пассажиров по чистой случайности удалось выжить только Анжеле Дельпьер. Робер Лукас — сотрудник страховой компании, в которой эта яхта застрахована, отправляется на место преступления, в Канны, чтобы разобраться в причинах катастрофы. Он не может и предположить, что это расследование, знакомство с Анжелой круто изменят его жизнь…
В сборник произведений современного румынского писателя Иоана Григореску (р. 1930) вошли рассказы об антифашистском движении Сопротивления в Румынии и о сегодняшних трудовых буднях.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.