Мечта каждого мужчины - [11]

Отбежав назад, Виола схватила железную лейку для поливки цветов, стоявшую под розовым кустом, и, угрожающе размахивая этим орудием, начала наступать на Кевина.

— Убирайся! — грозно приговаривала она. — Убирайся, мерзавец, пока я не пробила тебе голову!

— А, вот ты как! — заверещал Кевин, проворно метнувшись в сторону. — Ну что ж, радость моя, давай поиграем в догонялки! Это даже становится забавным, черт подери! Посмотрим, хватит ли у тебя решимости ударить меня этой железкой!

— Убирайся, Кевин!

— И не подумаю, моя прекрасная львица! Ну же, давай, попробуй меня догнать! Посмотрим, кто из нас быстрее бега…

Он вдруг замолчал и растерянно, с побледневшим лицом, уставился на калитку. Виола машинально посмотрела туда… и чуть не выронила из рук лейку. От калитки по тропинке быстро шел Филипп Ланже. Причем выражение его лица было таким грозным, что в первую секунду Виола испугалась.

— Филипп Ланже! — сдавленно пробормотал Кевин.

— Ты слышал, ублюдок, что сказала эта девушка? — произнес Филипп спокойным, но таким зловещим голосом, что от него, казалось, могла замерзнуть вода в лейке. — Она сказала, чтобы ты убирался отсюда. Так почему ты еще здесь, дьявол тебя разрази?!

Опрометью метнувшись к калитке, Кевин вскоре исчез из поля зрения Виолы. Бросив ему вслед злорадный взгляд, Виола опустила лейку на землю. Потом медленно выпрямилась и с интересом посмотрела на Филиппа.

— Как вы здесь оказались? Вы что, решили вернуться?

— Как видите.

— Но зачем?!

— Затем, что мне не понравилось, как мы расстались, — ответил Филипп, взглянув на Виолу с легким упреком. — И, как оказалось, это была хорошая идея. Кто этот развязный сукин сын? Что он от вас хотел?

— Секса, — ответила Виола, решив не утруждать себя ложью.

— Чего-чего? — с улыбкой переспросил Филипп. — Секса? Черт подери, никогда в жизни не слышал такого исчерпывающего ответа на вопрос! Что ж, пожалуй, этого типа можно понять. — Его взгляд скользнул по фигуре Виолы, чуть задержавшись на обнаженных бедрах. — Какой же нормальный мужчина не захочет секса от такой привлекательной девушки? Однако это не оправдывает его хамского поведения. И, если вы хотите проучить его, я вам помогу.

Глаза Виолы вспыхнули мстительным блеском, но, чуть подумав, она отрицательно покачала головой.

— Спасибо, мистер Ланже, но, наверное, не стоит. Предоставим это дело Господу Богу.

— Великодушное решение. — Филипп усмехнулся. — Ладно, шут с ним, с этим типом. Давайте лучше поговорим о нас. Только не на ходу, а где-нибудь… скажем, в вашей гостиной.

— И о чем же вы хотите говорить?

Филипп посмотрел на нее с закипающим раздражением.

— Послушайте, может, вы наконец смените тон общения? Я уже сыт по горло вашими агрессивными выпадами и колкими словечками. Если вы думаете, что мое терпение безгранично, то сильно ошибаетесь.

— Я вовсе не думала, что ваше терпение безгранично, — возразила Виола, не удержавшись от лукавой улыбки. — Напротив, я удивлена, что это ценное качество у вас вообще есть. Мне казалось, терпение не входит в число ваших добродетелей.

— А мне кажется, вы вообще видите во мне одни лишь пороки и никаких добродетелей, — хмуро отозвался Филипп. — Ладно, хватит пререкаться. Вы пригласите меня в дом?

Виола вздохнула.

— Идемте.

4

Гостиная, просторная комната, была отделана в розовых тонах: бледно-розовые обои, мягкие диваны и кресла, обитые темно-розовым плюшем, занавески того же оттенка на двух высоких окнах. И целая коллекция фарфоровых статуэток, в основном изображающих дам и кавалеров в костюмах восемнадцатого века.

— Какая… интересная комната, — проговорил Филипп, с любопытством осматриваясь. — Настоящее розово-фарфоровое царство.

— Это дом моей покойной бабушки, — пояснила Виола. — Розовый и белый были ее самыми любимыми цветами. Конечно, такая обстановка порядком расслабляет, даже, пожалуй, нагоняет сон, но для почтенной одинокой старушки она вполне подходила.

— Моя покойная бабушка тоже любила розовый цвет и фарфоровые безделушки, — с улыбкой сказал Филипп. — И ваша гостиная вызвала у меня только приятные ассоциации. Ну а ваши любимые цвета, Виола? Наверное, что-то яркое, бросающееся в глаза?

— Почему вы так думаете?

— Потому что к вашему типу красоты подходят именно такие цвета. Вы ведь и сама очень яркая женщина, на которую трудно не обратить внимания.

Виола усмехнулась.

— Что-то я не заметила вчера, чтобы моя «яркая красота» бросилась вам в глаза.

— Это потому, что я был ужасно зол. Но зато сегодня…

Виола поморщилась.

— Ради бога, мистер Ланже, не надо говорить мне пошлых любезностей. Давайте лучше поболтаем, о чем вы там хотели.

— Хорошо. Но, может, сначала вы все-таки предложите мне чашечку кофе? У меня уже пересохло в горле от этой проклятой жары.

Виола отправилась на кухню. Десять минут спустя она вернулась с подносом, который пристроила на низенький столик, окруженный креслами. Потом придвинула к себе фарфоровую пепельницу.

— Надеюсь, вас не раздражают курящие женщины? — спросила она, доставая сигареты и пытливо посматривая на Филиппа.

— Нет, — ответил он с лукавой усмешкой. — Так что в этом случае позлить меня вам не удастся.