Мечта для нас - [70]

Она заправила за ухо выбившуюся из пучка прядь волос. Мое сердце грохотало в груди с бешеной скоростью.

– Но потом я услышала, как ты играешь в музыкальном классе, увидела, как тяжело тебе это дается, какое влияние оказывает на тебя музыка. – Она покачала головой. – Тогда в моей душе что-то дрогнуло… и я уже не могла избавиться от этого чувства.

По ее щеке покатилась слеза. Я наблюдал, как эта капля движется по нежной коже, а потом падает в коробку у ног девушки.

– Я пыталась тебе рассказать, Кромвель. Пыталась сказать, что мы не можем быть вместе. Это несправедливо. Все это так несправедливо.

– Ты несешь какую-то ерунду, – заявил я, борясь с растущим в душе ужасом.

Еще несколько секунд Бонни смотрела на меня, не говоря ни слова.

– Мое сердце разваливается на кусочки.

Я озадачился еще больше, потом меня обуял гнев. У нее разбито сердце? Ей нравится кто-то другой? Она целовалась со мной, спала со мной и все это время думала о другом.

– Ты… Из-за Брайса? – отрывисто спросил я, чувствуя, как слова раздирают мне горло.

Бонни печально покачала головой. Она встала, подошла ко мне, взяла мою руку и прижала к груди прямо напротив сердца.

– Кромвель, мое сердце разваливается в буквальном смысле. – Она закрыла глаза, и из-под опущенных век потекли слезы. – У меня сердечная недостаточность, Кромвель. – Она грустно улыбнулась. Мороз пробежал по коже от этой улыбки. – Мое сердце умирает.

Мне показалось, что в комнату ворвался порыв ледяного ветра, лишив меня способности дышать. Грудь словно сдавило стальным обручем, так сильно, что заныли мышцы.

«Мое сердце умирает».

– Нет, – сказал я хрипло. – Нет…

Я схватил Бонни за руку и притянул к себе.

– Я все перепробовала, Кромвель. Мне делали операции, пересаживали клапаны. – Она вздохнула, и я увидел, как она старается дышать медленно и размеренно. – Меня даже консультировал лучший в мире врач, специалист в этой области. В Лондоне, этим летом.

Так вот зачем она ездила этим летом в Великобританию.

– Бонни…

– Ничего не помогло. У меня слишком слабое сердце. – Она хлюпнула носом и смахнула слезы свободной рукой. – Я не планировала влюбляться в тебя. – Ее дрожащая рука коснулась моей щеки. Ладошка у нее была холодна как лед. – Я знала, что не могу ни с кем сближаться, это было бы нечестно по отношению к нам обоим. – Бонни горестно улыбнулась. – Но твоя музыка заставила меня увидеть настоящего тебя, Кромвель. Она позвала меня к тебе, юноше, который слышит цвета.

Она прижалась лбом к моей груди.

– Мне так жаль. Мне следовало найти в себе силы уйти, пока была возможность, но с тобой… Я просто не смогла.

Бонни пошатнулась и чуть не упала, но я подхватил ее и помог опуститься на стул.

– Ты в порядке? – спросил я и тут же почувствовал себя круглым идиотом. Разумеется, она не в порядке.

Ее сердце умирает.

– Мое состояние ухудшается. – Бонни посмотрела на расставленные по комнате коробки. – Я быстро теряю силы. Мы знали, что такое возможно, но я не думала, что все случится так скоро. Мне становится трудно дышать, руки и ноги слабеют. – Она затравленно посмотрела мне в глаза. – Скоро я не смогу ни петь, ни играть. – Брови Бонни жалобно выгнулись, губы задрожали, я упал на колени и прижал ее к груди. – Музыка, Кромвель. Я больше не смогу петь. Сейчас мне нужно ехать домой, потому что теперь мне стало тяжело жить одной. – Она судорожно вдохнула. – Потом придется лечь в больницу.

– Нет. – Я покачал головой. – Должно же быть какое-то средство.

Бонни погладила меня по голове. Кажется, я приходил в восторг, когда она так делала.

– Меня поставили в очередь на пересадку сердца. Это последнее средство. В настоящее время я далеко от начала списка. – Тут в ее глазах вспыхнула решимость. – Но я твердо намерена получить это сердце. Я боролась много лет и не собираюсь сдаваться сейчас. – Она взяла меня за руку и крепко сжала. У нее затряслась нижняя губа. – Я не хочу умирать, Кромвель, у меня так много причин, чтобы жить.

После того как эти слова сорвались с ее губ, я на несколько секунд утратил способность дышать. В глазах защипало, и я зажмурился, пытаясь сдержать слезы. Бонни крепче стиснула мою руку, и, открыв глаза, я увидел, что она смотрит на меня.

– Я могла бы прожить всю жизнь, пытаясь овладеть хотя бы десятой долей таланта, которым владеешь ты. – Она опустила глаза. – И, думаю, я могла бы провести всю жизнь в ожидании парня, с которым мне было бы так же хорошо, как с тобой. – Она сглотнула. – Прошлой ночью… Это было словно сон.

– Бонни, – прошептал я.

– Но больше ты не можешь быть со мной, Кромвель. – Я покачал головой. – Ш-ш-ш, – продолжала Бонни. – Мне не следовало заходить так далеко. Но даже если мое сердце отказывает, теряет силу, оно все равно бьется только ради тебя, и мне хотелось узнать, каково это – быть с тобой. – Она хлюпнула носом, по щеке скатилась еще одна слеза. – Благодаря тебе я почувствовала себя любимой и желанной.

Нужно было встать, схватить Бонни в охапку и бежать, унести ее на край света и там спрятать от всех напастей. Вот только от ее слабого сердца нам не убежать: оно грозит Бонни смертью, и оно же до сих пор поддерживает в ней жизнь.