Меченый Маршал - [18]

В первые недели Дмитрий, вживаясь в роль владетельного сеньора, пытался встревать в хозяйственные дела, но вскоре, убедился, что его вмешательство приносит лишь вред, и предоставил Ставросу полную свободу действий.

К тому времени как раз пришло время сбора оливок — урожай в том году выдался отменный. Две маслобойни работали, не переставая, днями и ночами. Прибывшие морем генуэзские купцы выкупили все масло, расплатившись наличными. При этом они были вынуждены дать в два раза больше той цены, которую предлагал в Фивах генуэзский консул — пройдоха Ставрос умудрился перессорить между собой всех покупателей, и всеми правдами и неправдами добился самой высокой цены.

Вырученная сумма и вправду значительно превысила ту, о которой говорил Ставрос Дмитрию в день их знакомства. Денег хватило и на уплату налога герцогу, и для возврата долга в Фивах, и для жалования немногочисленному войску.

Церковную десятину Дмитрий выплатил фиванскому командорству ордена Храма. Отец Дионисос, трудами и заботами Ставроса, теперь жил на одни лишь подаяния прихожан и не роскошествовал. Тем не менее, он получил из казны сеньора ощутимую сумму на новые иконы, и под пристальным вниманием все того же Ставроса был вынужден потратить все деньги и именно на новые иконы. Его прихожане были чрезвычайно рады и благодарили щедрого сеньора, о мыслях и чувствах самого Дионисоса остается только догадываться…

После того, как вся задолженная подать была в сопровождении ле Бона доставлена в герцогский замок, Дмитрий смог сосредоточиться на главном — подготовке воинов и укреплении своей резиденции.

Они с Хакенсборном объехали лен и его окрестности, после чего Дмитрий пришел к выводу, что выбор такого пожалования со стороны герцога и приора был далеко не случаен. Дорога, которая соединяла Фивы и Афины, а стало быть, Македонию, Северную Грецию и Пелопонесс, проходила по его землям как раз на том участке, где горы подходили к морю ближе всего, оставляя лишь узкую равнинную полосу. Кроме того, именно здесь, в нескольких милях от его донжона, остров Негропонте отделял от материка узкий пролив — так что владелец лена Вази держал под контролем не только сухопутный, но и морской путь северо-запада Греции.

Выяснив истинное положение дел, и утвердившись в своих владениях, Дмитрий уделил особое внимание отношениям со своими соседями.

Ближайшим владетелем оказался тот самый разжалованный капитан Бове с женой Мелисой, которого в день прибытия в Афины герцог так необычно наказал, навязав ему обесчещенную невесту с приданым в виде кольчужного фьефа. Познакомившись поближе с супружеской парой, Дмитрий убедился, что Мелиса, сама уроженка здешних мест и внебрачная дочь греческого архонта, отлично справляется с хозяйством.

Немного подумав, и посоветовавшись с герцогом, Дмитрий нанял бывшего капитана, поручив ему отбирать по деревням подростков, которые имеют способности к стрельбе из лука, и заниматься с ними. Бове с огромным удовольствием переехал в Вази, испросив средства (которые Ставрос выделил ему только через несколько дней препирательств и взаимных угроз), накупил у генуэзцев луков и стрел, и приступил к занятиям. При этом все свободное время счастливый супруг тратил на интрижки с симпатичными крестьянками.

Судя по всему, это вполне устраивало и его хозяйственную жену, которая, наняв себе в управляющие сорокалетнего красавца-грека, не тяготилась отсутствием разжалованного капитана в своей постели.

С северо-запада Вази граничил с фьефом братьев-госпитальеров. Сами братья в своем имении ни разу не появлялись, держали лишь нанятого на службу управляющего — пизанца, который приятельствовал со Ставросом.

Отец Дионисос, втайне мечтая возвратить себе благорасположение сеньора, и проведав, что Дмитрий выходец из Киева, все рвался к нему в духовники, и постоянно приглашал в свой храм на богослужение. Но Дмитрий, с одной стороны не желая иметь дел с вороватым пастырем, а с другой стараясь не разочаровать своих греческих подданных, прознавших, что их новый сеньор одной с ними веры, ссылаясь на сильную занятость, объезжал храм десятой дорогой.

Через полгода, уладив собственные дела, и оставив для охраны лена одного из рыцарей и нескольких сержантов, Дмитрий собрал всю свою «армию» и отправился в Фивы на сорокадневную вассальную службу.

Как и при императорском дворе в Константинополе, Дмитрий со своими людьми охранял замок, сопровождал Ги де ла Роша в поездках по стране, и участвовал в стычках с разбойниками, которых благодаря мудрой политике герцога, старавшегося не притеснять своих греческих подданных, становилось в окрестностях все меньше и меньше.

Частенько, даже слишком часто, если быть до конца откровенным, он возглавлял отряд, который сопровождал баронессу Анну в поисках древностей. Девушка получила отличное образование в бенедиктинском монастыре, знала латынь и греческий, была начитана, и разбиралась в античном искусстве. Идеалом ее, как выяснилось из продолжительных дорожных бесед, была византийская принцесса Анна Комнин, дочь императора Алексея, правившего в эпоху покорения Иерусалима крестоносным войском Годфруа Булонского.