Меченая - [50]
В это мгновение на кладбище, где могильщик углубляет все ту же могилу, слышится продолжительный вздох, потом другой, более короткий. Старик-могильщик выпрямляется. Здесь не часто бывают люди, а сегодня утром ему хочется поговорить. Хочется немного подвигать онемевшим языком. Он прислоняет лопату к стенке могилы и с трудом выбирается на поверхность. Его старые сухие суставы потрескивают. Могильщик оглядывается. Никого нет. Но ему же не приснились эти вздохи, донесшиеся из того ряда, в конце которого он копает могилу. Старик еще раз оглядывается и вспоминает о старой калитке, предупреждающей о постороннем человеке лучше колокола. Она закрыта. Могильщик повторяет про себя, что вздохи приснились ему, что у него начались видения… все же возраст… Он идет вперед и оказывается у могилы бретонца из Лану. И тут вспоминает о вчерашней девушке. Боже, почему он вдруг подумал о ней? Старик озадачен, потом решает вернуться к работе и бросает взгляд на плиту, под которой покоится Моарк'х. Могильщик вздрагивает. Плита лежит совершенно ровно. Отломившийся кусок плиты, которого не было еще утром, вернулся на место — не видно ни малейшей трещины. Крест плотно сидит в земле. Словно у него выросли корни. Сорняки вокруг плиты исчезли — их вырвали. Но никто не мог этого сделать, калитка даже не скрипнула. Старик ничего не слышал, а ведь он может расслышать даже дыхание заживо похороненного человека.
Антуан первым добегает до Мальну. Но видит лишь плотную стену шуршащих тростников. Он истекает потом. Вслед за ним появляются оба жандарма. Они вначале бросают взгляд на тростник, потом на фермера. Несколько мгновений ничего не слышно, кроме неровного дыхания уставших и перепуганных мужчин.
— Жанна… Жанна… где ты? — наконец кричит Антуан.
Сзади доносятся призывы, и мужчины оборачиваются. Со стороны Кудре, лежащего на расстоянии нескольких ружейных выстрелов, бегут два человека. Они испуганно машут руками. Антуан узнает их — это слуги Бурре. Одного зовут Марселен, это солонец из Сент-Монтена. Второго — Жерве из Босерона. Они занимались рубкой деревьев. У них на плечах огромные крюки для перетаскивания стволов. Когда слуги Бурре оказываются рядом, то едва в силах вымолвить хоть одно слово.
— …Мы видели, как она вошла в болото… Пойдемте, мы покажем где…
Они идут к болоту и без страха увязнуть раздвигают тростник. Мужчины останавливаются там, где Жанна вступила на свой путь к смерти.
— Здесь… мы с Марселеном хорошо видели… Ваша Жанна точно сошла с ума…
Жерве бросает взгляд на жандармов.
— …Если только она не причинила зла… — добавляет босеронец, понизив голос.
Видны лишь несколько сломанных тростников, почти ушедших в ил. Мужчины забрасывают крюки в болото, прерывисто дышат, пытаясь зацепить мягкую мертвую плоть Меченой. Пришедшие на помощь отыскали шесты, в свою очередь вошли в болото и принялись тыкать в податливую почву. Иногда кто-то из них вскрикивает. Остальные бросают взгляд в сторону кричащего, но это лишь крик страха перед болотом, пытающимся овладеть новой жертвой. Кричащий выдергивает ногу и ставит ее на более твердое место. Но то один, то другой срываются, а при каждом новом крике прочие думают, что тело наконец найдено.
Вдруг все слышат призыв Жерве. Его шест наткнулся и скользнул по какому-то длинному предмету. Все окружают слугу Бурре. Каждый пробует своим шестом длинную и продолговатую форму, которая не может быть ничем иным, как окоченевшим телом Жанны. У пятерых мужчин вполне достаточно сил, чтобы справиться с болотом, хотя от каждого усилия земля уходит у них из-под ног. Постепенно трясина ослабляет хватку. Тело медленно поднимается вверх и становится все легче. Оно уже почти на поверхности. Антуан бросает ручку крюка, которую тянул вместе с Жерве, и опускает руки в ил. Губы Антуана сжимаются от отвращения. Он крепко хватает тело. И тут же бросает удивленный взгляд на бригадира. Антуан ожидал нащупать мягкую плоть. А руки его ощущают крепкую шероховатую кожу.
— Помогите мне, — цедит он сквозь зубы.
Остальные тоже ухватились за окоченевший труп.
«Это не Жанна», — думает каждый.
Но все молчат. Они сражаются с болотом, побледнев от ужаса.
Наконец им удается вырвать тело из жидкой тюрьмы. Когда ил отпускает тело, оно становится вдруг тяжелым, как камень. И это действительно длинный камень, с которого стекает ил и от которого несет гнилью. Мужчины готовы бросить его обратно, но их останавливает взгляд Антуана. Отчим Меченой нерешительно произносит:
— …Это не… и все же!.. Похоже на тело Жанны… Черт возьми…
Его лицо перекошено от волнения. Мужчины вытягивают камень на твердую землю. Ил стекает и открывает светло-коричневую поверхность. Это древняя статуя без головы. Ее формы настолько напоминают формы Меченой, что происходящее кажется всем сном. Огромные синие и черные мухи тут же облепляют статую, чтобы насытиться гнилью, словно это падаль.
— Тело у Жанны именно такое… — вполголоса бормочет Антуан.
Руки его молитвенно скрещены.
— Но это не она… Нужна еще голова, — приглушенными голосами возражают остальные.
— И все же тело у Жанны именно такое, — жалобным голосом повторяет Антуан.
Крайне интересное исследование знаменитого писателя и собирателя фольклора, в популярной форме представляющее не только Дьявола во французской народной традиции, но и легенды о колдунах, чудовищах, полу-языческих духах, «страшные сказки», выдержки из гримуаров, поверья, заклинания, обряды и молитвы. Книга написана в ироническом ключе и заставит читателя не раз от души рассмеяться.
…Странный трактир заставлял внимательно прислушиваться к малейшему шуму и навевал вопросы по поводу столь необычного места.Кто бы мог подумать, что однажды посетив его, вы останетесь в нем навсегда…Мистического рассказ Клода Сеньоля — величайшего из франкоязычных мастеров "готической прозы".
Я несусь, рассекая тьму, меня гонит пустое… вечно пустое брюхо… Мой голод заставляет людей дрожать от ужаса. Их скот источает аппетитные запахи, наполняя мой проклятый мир.Когда я выйду из этого леса, чьи тысячи застывших лап с кривыми цепкими корнями вцепились глубоко в землю… Когда я со своим неутолимым голодом окажусь меж толстых стен, что человек возвел вокруг своих шерстяных рабов, и выйду на клочок утоптанной земли, я превращусь в быструю и гибкую тень, в черную молнию, дышащую в кромешной тьме… Вздохи мои будут воем, пить я буду кровь, а насыщаться — горами нежной горячей плоти.
«Они мне сказали, что черты мои восстановятся… Они закрепили мои губы… сшили мои щеки… мой нос… Я чувствую это… Они превратили меня в живой труп, вынудили к бегству от самой себя… Но как я могу убежать от той другой, которую не хочу…»Мистического рассказ Клода Сеньоля — величайшего из франкоязычных мастеров «готической прозы».
…Каждое утро ничего не понимающие врачи отступают перед неведомым. Никакого внутреннего или внешнего кровотечения, никаких повреждений капилляров, никакого кровотечения из носа, ни скрытой лейкемии, ни злокачественной экзотической болезни, ничего… Но кровь моя медленно исчезает. Нельзя же возложить вину на крохотный порез в уголке губ, который никак не затягивается — я постоянно ощущаю на языке вкус драгоценной влаги…Блестящий образец мистического рассказа от Клода Сеньоля — величайшего из франкоязычных мастеров "готической прозы".
Зловредный майский кот… Зверь с семью запасными жизнями и семью временными смертями… Даже мертвый Матагот не совсем мертв. Тот, кто имеет Матагота, может спокойно умереть, зная, что Матагот продолжает ему служить верой и правдой.Готическая повесть Клода Сеньолья о Матаготе — коте-колдуне из французского фольклора (явного прототипа Кот в Сапогах).…Переплетение мистики и реальности, детали будничного крестьянского быта и магические перевоплощения, возвышенная любовь и дьявольская ненависть — этот страшный, причудливый мир фантазии Клод Сеньоля, безусловно, привлечет внимание читателей и заставит их прочесть книгу на одном дыхании.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сюжет романа построен на основе великой загадки — колоды карт Таро. Чарльз Вильямс, посвященный розенкрейцер, дает свое, неожиданное толкование загадочным образам Старших Арканов.
Это — английская готика хIх века.То, с чего началась «черная проза», какова она есть — во всех ее возможных видах и направлениях, от классического «хоррора» — до изысканного «вампирского декаданса». От эстетской «черной школы» 20-х — 30-х гг. — до увлекательной «черной комедии» 90-х гг.Потому что Стивена Кинга не существовало бы без «Странной истории доктора Джекила и мистера Хайда» Стивенсона, а Энн Райс, Нэнси Коллинз и Сомтоу — без «Вампиров» Байрона и Полидори. А без «Франкенштейна» Мэри Шелли? Без «Комнаты с гобеленами» Вальтера Скотта? Ни фантастики — ни фэнтези!Поверьте, с готики хIх в.
Кто не знает Фрица Лейбера — автора ехидно-озорных «Серебряных яйцеглавов»и мрачно-эпического романа-катастрофы «Странник»?Все так. Но… многие ли знают ДРУГОГО Фрица Лейбера? Тонкого, по-хорошему «старомодного» создателя прозы «ужасов», восходящей еще к классической «черной мистике» 20 — х — 30 — х гг. XX столетия? Великолепного проводника в мир Тьмы и Кошмара, магии и чернокнижия, подлинного знатока тайн древних оккультных практик?Поверьте, ТАКОГО Лейбера вы еще не читали!