Меч в золотых ножнах - [4]
Я произнес эти слова, знакомые каждому калужскому мальчишке, почти без запинки. Мои собеседники стояли навытяжку, с таким видом, будто слушали гимн.
- Что я говорил? - улыбался Витя. - Он нам подходит!
Это было на балюстраде у Лебяжьей канавки. Сквозь черную стройную решетку в золотой пыли, охватившей полнеба, виднелись минареты мечети.
- Куда вы едете в экспедицию? - спросил Федя.
- В Новгород Великий.
- Поезжайте в Хорезм. Там пески, каналы и загадочная цивилизация. Условия, близкие к Марсу.
Закат стоял долго-долго, и только тихая вода Лебяжьей канавки становилась все темней.
- Да, удивительная планета Земля! - восхищался Витя. - Солнце давно закатилось, а небо горит. Как много значит атмосфера! Вот на Марсе короткие сумерки - и сразу ночь. А на Луне, если вы наполовину уйдете в тень, то этой вашей половины совсем не будет видно. Как будто ее отсекли.
Стемнело. Гуляющих почти не осталось. За черными кустами и деревьями блуждал мелодический звон.
- Какие странные, чудесные звуки!
- Еще бы не чудесные! - усмехнулся молчаливый Слава. - Это сигнал. Нас выпирают из Летнего сада.
А потом я шел один по Кировскому мосту. У нас в Москве такие мосты идут сразу над рекой и набережными, а здесь их хватает только на то, чтобы соединить оба берега. Мои щеки горели. Я мысленно делал доклад об археологии Марса. Я держался просто и даже немного застенчиво. Да, я побывал на Марсе. Но я никакой не герой. Я всего лишь по мере сил старался выполнить долг советского ученого. На меня наводят юпитеры. Зал стоя аплодирует.
Мне стало как-то неловко. Первый день в чужом городе, а возвращаюсь так поздно. Лиля, конечно, ждет, волнуется. Кстати, почему они даже не вспомнили про нее? Я прибавил шагу. Будь я в Москве, я бы побежал. Но здесь это, пожалуй, несолидно. Я же все-таки гость.
Как укрепить силу воли?
Вместо того чтобы осматривать Ленинград, я спешил к Феде и к Вите. Славу я немного побаивался. Мне казалось, что деловитый межпланетчик не принимает меня всерьез, а только терпит из уважения к своим товарищам.
Я добрался до Фединой квартиры на речном трамвае. Огромная Нева, дымчато-серебряная в блестках мелких волн. Волшебные для глаз новичка слова: «Якорей не бросать». Ленинград дворцов, шпилей, колонн и статуй стал таким же прямым и стройным городом кирпичных труб, серых и черных домов. Я заметил на бревнах у берега белые комочки. Это лежали и стояли какие-то птицы вроде уточек. Вдруг две из них взлетели и оказались чайками.
Марсианская секция сняла для Феди квартиру у хозяйки, уехавшей на дачу. Подчеркивая прибранность его кабинета, на столе наискосок лежал лист бумаги. Федя составил для меня список литературы по космонавтике. Я подготовлюсь, а на зимних каникулах меня здесь, в Ленинграде, примут в кружок.
- Федя, - смущенно спросил я, - как укрепить силу воли?
- Может, прочитать вам лекцию на эту тему? - усмехнулся Федя. - Наверное, видели афиши? Я однажды чуть не пошел. А потом подумал: будь у лектора сила воли, он бы давно докторскую защитил. А можно благодаря сильной воле всю жизнь заниматься не тем, к чему вас влечет, и погубить свое призвание. Нет, скучно укреплять волю. Лучше, знаете ли, по уши влезть в работу и дружить со стоящими людьми. Совесть надо иметь. И, конечно, цель! А воля придет сама собой.
Кроме маленького Фединого кабинета, в квартире были еще большая комната и кухня. В большой комнате нельзя было ничего трогать и сдвигать с места. Облезлые ковры, зачехленные кресла, горки с посудой, на стенах множество пестрых тарелок.
- Музей обывательского быта. Эти тарелки пережили блокаду и чудом уцелели. Представляете, как теперь дрожит над ними хозяйка, - сказал Федя. - Здесь у меня зал заседаний, конструкторское бюро и ночлежка. Однажды засиделись, пока мосты не развели. Так здесь ночевало человек пятнадцать.
Присутствие космонавтов озаряло эту затхлую комнату. Две чертежные доски, множество свернутых в трубку листов ватманской бумаги, светлые логарифмические линейки, сверкающие циркули. Я начал было разглядывать веселые, наивные картинки на тарелках, но их надо было презирать. Так я и не узнал, что на них нарисовано…
А из окна были видны кусочек неба, соседняя крыша и сумрачный колодец двора.
Кухню хозяйка предоставила в полное распоряжение кружка. И космонавты распорядились. У окна - верстак, в углу - токарный станок с ножным приводом. На полу стружки и обрезки жести. На окне какие-то приборы. Федя сказал, что один из них уже дышит, а другой скоро начнет дышать. На громадной плите, от которой веяло застоявшимся холодком, - гнутые листы жести, два паяльника, всякие клещи, отвертки, напильники.
- Это все игрушки. Здесь упражняются новички. Вот вы бы посмотрели нашу институтскую лабораторию! Это вещь! - сказал Федя.
Искусственная свинья
Слава сидел на кухне и, положив блокнот на край холодной плиты, что-то писал. Он не принимал никакого участия в разговоре. Но я спиною, боком, смотря, с какой стороны от меня оказывался молчаливый положительный межпланетчик, ощущал, что он еле терпит мое присутствие и только мирится с ним как с непонятным капризом своего шефа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Воспоминания, представленные в сборнике, воссоздают в своей совокупности живой и правдивый портрет К. И. Чуковского. Написаны они в разном ключе — рядом с развернутыми психологическими этюдами, основанными на многолетних наблюдениях (К. Лозовская, М. Чуковская, Н. Ильина), небольшие сюжетные новеллы (Л. Пантелеев, Ольга Берггольц, А. Раскин, Е. Полонская), рядом со стихотворными посвящениями С. Маршака и Евг. Евтушенко и поэтическим образом, созданным в очерке А. Вознесенского, строгие описания деловых встреч и совместной работы в области литературоведения, лингвистики, переводов, а также на радио.Детский писатель, литературовед и критик, журналист, переводчик и исследователь языка — все эти стороны многообразной деятельности К. И. Чуковского представлены в воспоминаниях современников.
Однажды Витя взял бумагу и карандаш и нарисовал человечка: голова кружком, глаза точками, нос запятой, рот закорючкой, живот огурцом, руки и ноги как спички. И вдруг…— Здравствуйте! — пискнул человечек. — Меня зовут Фитюлька.
Имя Валентина Берестова широко известно читателям. Двухтомник избранных произведений — итог его многолетней работы в литературе. В первый том вошли ранние стихи, повести и рассказы об археологах, мемуары о детстве и другие сочинения.
Имя Оки Ивановича Городовикова, автора книги воспоминаний «В боях и походах», принадлежит к числу легендарных героев гражданской войны. Батрак-пастух, он после Великой Октябрьской революции стал одним из видных полководцев Советской Армии, генерал-полковником, награжден десятью орденами Советского Союза, а в 1958 году был удостоен звания Героя Советского Союза. Его ближайший боевой товарищ по гражданской войне и многолетней службе в Вооруженных Силах маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный с большим уважением говорит об Оке Ивановиче: «Трудно представить себе воина скромнее и отважнее Оки Ивановича Городовикова.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.