Меч Ужаса - [63]

Ошеломлённый и сопящий Щитор поднялся. С благоговением, ужасом и восхищением, уставился на меч. Я с горечью оглянулся на поваленные деревья, ловя краем уха, удаляющийся вой — наверняка призраки.

— Так что, дорогой мой Щитор, не страшны нам призраки.

— Эт да-а… но Вы словно сожалеете о чём-то? — озаботился тут же он, отряхиваясь и поправляя шлем.

— Дурная сила, дурная. Но могучая, тут спору нет.

— Вот именно, дядя Ворк! Самая могучая из могучих, — в его глазах уже плескает пламя Кузницы Ора.

— Твоя правда, — постарался улыбнуться я. — Да и не нравились мне эти кристаллы. Сначала призраки, потом они, а завтра что? Потом бейся с проклятыми бестиями…

— Да, сам Ор нас направляет! — охотно поддакнул Щитор.

Мы прижали руки к сердцу и произнесли молитву.

Вскоре мы добрались до ранцев и полуразрушенного лагеря. Диких животных в лесу мало, потому еда осталась целой, только слегка заплесневела.

Плечи с тоской вспомнили былую тяжесть и я поскорее затянул пояс. Щитор отказался утолить разыгравшийся голод тут, на поляне, и мы двинулись обратно. Солнце с готовностью упёрлось в спину, норовя обогнать и заглянуть в лицо. Только ближе к опушке это ему удалось, когда мы наконец сели кушать.

Интересное зрелище — пара гномов и целый выводок зеленокожих коротышек, тянущих гигантскую змеиную шкуру. Скажи мне кто раньше, что когда-нибудь такое будет у стен нашей крепости — я бы не поверил, будь то хоть Король. Но именно в таком составе мы, наконец, притащились к Королевству.

Я едва не проклял свой план. Сил осталось ровно столько, сколько остаётся в сосуде, когда он опорожнён, но со стенок ещё немного натекло. Даже вид родных мест и голоса стражей не бодрят.

Гоблины оказались совершенно не выносливыми работниками. Нам постоянно приходилось помогать, волочь эту опротивевшую шкуру. Да и самим гоблинам не позавидуешь. Мало того, что приволокли с болот, так ещё и сюда. Но до лагеря их раза в два больше было, а потом Верховный заупрямился и выделил этих. Я предположил, что в чём-то провинившихся перед ним.

Вот из ворот показались первые гномы. Протиснувшись меж ними, вперёд вырвался рыжевато-пепельный пламень — Анна. Босая и в нижнем платье, стремительно летит ко мне, едва касаясь земли. Лишь от её вида, откуда-то взялись силы. Едва успел сбросить ранец, как в объятья пала ароматная песнь моего сердца.

Жаркий шёпот моего имени, прерываемый быстрым-быстрым дыханием и бьющимся, словно рыбка в руке, сердцем, я перевёл в короткий поцелуй и после дал прийти трепетной девушке в себя, не выпуская из объятий.

— Похудел как! — выговорила она, взяв моё лицо в ладони и критически осмотрев сначала его, а потом и ниже. Чего можно разглядеть под доспехом, я не знаю, но девушкам виднее.

— Соскучился и по тебе, и по твоим блюдам, — улыбнулся я.

— Тогда я пойду готовить, а ты скорей приходи, — сдвинула бровки она.

— Груггевору так и скажу.

— Чего смеёшься? Скажи! — звонко, таким родным голоском отозвалась Анна. — Голодный воин — это половина воина.

— Ладно, — опять рассмеялся я. — А ты тише бегай, чай не одна в этом тельце живёшь.

Её глаза блеснули алмазным цветом.

— Гномы такого не боятся, а если боятся, то это не гном, — прищурилась она к концу тирады.

— А если девочка?

— Первый раз всегда мальчик, — уверенно заявила она и помчалась вверх.

Я глянул на красного, словно металл на наковальне, Щитора. Кивнул.

— Пошли! Видишь девушка не соизволила свой ранец забрать.

— Ой, я это… конечно!

Забежать к Анне пришлось только на перекус, но она поняла причину — отряд дозорных выловил двух людей, мелких подростков. Пока не узнаю подробностей и не увижу пленников, успокоиться не смогу.

Темниц у нас нет, поэтому наспех оборудовали комнату, но с крепкими дверями и замками, этого хватит с лихвой. Пришли могучим отрядом: Груггевор, Лугор, Богор и пара пехотинцев. Я едва справился с улыбкой, когда увидел к кому. По сравнению с пленниками, мы — суровые тролли, пусть и почти одинакового роста с подростками.

Первый — темноглазый, но при этом русоволосый паренёк, чуть по крупнее другого и заметно прячущегося за первого.

Мы договорились, что общаться буду я, как самый “широко мыслящий”. Люди должны знать язык, поэтому я начинаю:

— Как зовут?

Страх сковал их.

— Вам пока ничего не грозит, так что начинайте отвечать.

— Х-хват, — выдавил белокурый.

— А того?

— Семён.

— Зачем пришли на нашу территорию? — продолжил я, присаживаясь на стул и зажигая второй фонарь — для людского глаза тут явно темно. Остальные гномы остались стоять.

— Это же лес.

— Наш лес! — оборвал я.

— Ну-у… торговец послал, — промямлил он.

У меня брови поползли на лоб.

— Это как так? К нам?

— Ну-у… — неуверенно начал Хват. Позже уже охотно рассказывал так, что вопросы задавать не приходилось.

Мы узнали всё о Сенистре и его репутации. О семье и родне Хвата, о его друге Семёне и урывочном заработке у торговцев. Дальше пошла речь о неожиданном, но крайне желанном предложении со стороны Скрюга — некоего торговца. А потом Хват разрыдался, принявшись молить нас продать что-нибудь из оружия.

Признаться, всё это очень смутило. Оставив им еду, мы вышли, подкрепив уход двойным щелчком замка.