Меч Скелоса - [8]

— Ты знаешь, что это так, Конан.

— Почему?

Группа людей, сидящих в углу зала, наискосок от них, разразилась громким смехом. Хассек долго смотрел на Конана, потом наклонился вперед и со стуком опустил оба локтя на стол.

— Я думаю, — произнес он, — что я скажу тебе.

— Назови тот трофей, о котором ты упоминал, — мягко сказан Конан. — Драгоценный камень?

— Несколько, — ответил Хассек. — Они образуют амулет гораздо, гораздо большей ценности, чем твое кольцо и этот кусок глины со стекляшками у тебя на шее, Конан. Если бы амулет, называемый Глазом Эрлика, оказался в руках моего хана, ты бы мог носить на шее украшение из золота, усыпанное рубинами… если только ты не предпочитаешь изумруды.

— Глаз бога?!

— Это только название амулета.

— Возможно, один или два желтых камня? Зная, что Конан высказывает не просто случайную догадку, Хассек только кивнул.

Конан вертел в руках кружку с вином.

— Действительно, ценный амулет. И он даст мне другой, столь же ценный, твой хан.

— Более ценный для тебя. Послушай, Конан-киммериец. Этот амулет очень важен для хана Замбулы. Ты, возможно, знаешь об этом. Замбула лежит между Шадизаром и Иранистаном. Ты бывал там?

Конан потряс головой.

— Я всего лишь юноша из горной страны, — непринужденно сказал он.

— Который носит тунику, сделанную, как мне кажется, в Хауране.

— Ты действительно многое узнал, Хассек. Нет, я не был в Замбуле, и еще около месяца назад я даже не слышал об Иранистане. Ты говоришь, что он лежит за Замбулой? Это очень далеко.

— По-моему, ты знаешь, где он' лежит. Иранистан не собирается воевать с Замбулой или причинять вред ее правителю, сатрапу Могущественного Турана. Однако если мой хан завладеет Глазом Эрлика, он сможет заключить гораздо более выгодное торговое соглашение с Замбулой. Это наша цель.

— Возможно, — сказал Конан. — Поскольку ты думал, что амулет находится в руках одного мага, и поскольку Аджиндар искал его там… Возможно, это чародейская вещь; вещь, которая поможет твоему правителю мучить или убить достойного хана Замбулы на расстоянии.

— Конан, это не чародейская вещь, — так же, как хан Замбулы вовсе не достойный человек. Однако если бы даже это было и так…. тебя это волнует? Говорю тебе, тебя ждет богатая награда, если ты поможешь мне передать Глаз Эрлика в руки моего хана.

— Через два месяца!

— У тебя есть срочное дело в Шадизаре, Конан?

— Ты прав, — сказал киммериец и пожал плечами. — Здоровье сатрапа Замбулы волнует меня не больше, чем торговые соглашения Иранистана. Или то, кому принадлежит некий амулет. Глаз! — он покачал головой. — А что, у Эрлика не хватает одного глаза?

Хассек кивнул.

— А теперь давай предположим, что он у тебя или что ты знаешь, где его можно найти. Если мы оба вернемся с ним в Иранистан, нас обоих ждет награда. У тебя есть какие-нибудь другие идеи?

— Иранистан так далеко, — сказал Конан, продолжая поддразнивать Хассека.

— Это правда. Я прошел такой долгий путь не для того, чтобы вернуться без амулета, и я не вернусь без него. Что держит тебя здесь? Я знаю, что в Аренджуне тебя… все еще ищут.

— Ехать так далеко с человеком, который заплатил двум другим, чтобы они оглушили меня дубиной и схватили только для того, чтобы он мог поговорить со мной? Без сомнения, ты собирался, если понадобится, пытать меня, чтобы узнать об этом Глазе. Глаз!

— Не стану этого отрицать. Откуда мне было знать, что ты окажешься разумным человеком? Я думал, что ты убил Аджиндара.

— А теперь ты так не думаешь?

— У меня такое чувство, что ты сказал мне правду-об этом, — со значением добавил иранистанец. Конан весело хмыкнул.

— Я сказал ее. Итак, после того, как ты уверился бы, что я ничего не знаю об этой штуке, которую ты ищешь, ты бы убил меня.

— Это я отрицаю. Как только я узнал бы, где ты спрятал Глаз Эрлика, я забрал бы его и со всей возможной скоростью отправился бы в Иранистан. Я не видел необходимости убивать тебя — если, конечно, я не был бы вынужден. Это не в наших обычаях, Конан, и не в моих привычках. Поедем со мной теперь, и я буду чувствовать то же самое. Единственная моя забота — отдать этот амулет в руки моего нанимателя.

Хотя у Конана действительно был Глаз Эрлика, ради которого ему пришлось пойти на очень, очень большие жертвы, он подумал теперь, что, без сомнения, было нечто такое, чего он еще не знал обо всем этом деле. Например, станет ли человек называть своего правителя «мой наниматель»?

— Этот амулет более важен для моего правителя, чем моя жизнь, Конан, — сказал Хассек, глядя прямо в глаза киммерийцу. — Если бы я знал, что ты везешь его хану, я был бы счастлив. Если я буду знать, что ты этого не сделаешь, мне придется сразиться с тобой.

— Тогда мне лучше убить тебя здесь и сейчас.

— Убить меня теперь было бы очень глупо. Четыре человека из городской стражи только что вошли в таверну. А вот уйти отсюда могло бы быть мудрым решением.

Только у стражников Аренджуна могли быть причины схватить его — живым или мертвым, размышлял Конан. А здесь, в Шадизаре… что ж, лучше бы ему было не покидать относительной безопасности Пустыни, которая была шадизарским эквивалентом аренджунской Свалки.