— Убили?
— Убили, — вздохнул тхирриец, — видишь, слева большой овраг?
— Угу.
— Давай по одному в овраг, а оттуда перебежками к ближним холмам, — предложил сержант, — слышишь? Палят беспорядочно — не знают где мы.
— Хорошо, — кивнул Вар, — действуем. Проверяем оружие и вперёд.
Спустя пару часов, немногочисленный отряд сосредоточился внутри большого оврага. Рогг приказал установить единственный перископ и вести наблюдение. Вскоре дозорный доложил, что группа экстремистов, скрывающаяся за холмом, немногочисленна. Скорее всего, они лишь делают вид, будто их целая батарея. Реально — бойцов десять.
— Мы их перебьем, — сказал Рогг, — ставим минометы и даем несколько залпов. Потом в атаку с базуками. Вечером будем отдыхать там.
Приготовления были недолгими и вот уже первый минометный залп. Потом ещё и ещё. Казалось, что сам ад спустился на этот небольшой клочок земли.
— В атаку! — заорал Вар.
С базукой на плече и ручным пулеметом наперевес он бросился в атаку. Рядом с ним бежал Рогг, увешанный с ног до головы оружием. Враг, видимо, недооценил свои силы, потому что выстрелы с неприятельской стороны казались неуверенными и беспорядочными. Через три часа всё было кончено. Тхиррийцы ликовали: впервые за несколько недель они находились не в пустыне. Пусть это ещё не лес, а пожухлая травка и редкий кустарник, но всё же не песок. Варфоломей же их восторгов не разделял. Он поглядывал на тела точно таких же убитых тхиррийцев. Смерть застала их в юном возрасте — им бы ещё жить и жить. Судя по всему, они держались тут долго. Хотя это было странным. Никто на Бооле не занимал долгое время одну и ту же позицию. Тут же находился кто-нибудь, кто эту позицию отбивал.
— Уберите трупы, — вяло распорядился Вар, — Рогг, расставь часовых и будем отдыхать.
К вечеру вернулся разведчик и доложил, что в двух лигах стоит ещё один неприятельский лагерь. А уже дальше к горам — свои. Взять бы тот лагерь и считай, что добрались до своего соединения. Поблизости неприятель отсутствовал, и можно было разжечь костер. А когда довольный Дигисвейл обнаружил запас консервированного мяса — жизнь показалась хорошей штукой.
Под веселый треск горящих досок хотелось думать только о доме, о мирной жизни, о друзьях. Но это были вредные мысли. От них толку мало, одно расстройство. Языки пламени весело облизывали остатки разломанного ящика, в котором ещё утром хранились боеприпасы. Дрова были в дефиците, поэтому ящик использовали «по назначению».
— Дигисвейл, плесни-ка еще своего пойла! А то лезет в душу то, что не нужно.
Маленький пехотинец старательно разлил в протянутые стаканы светло коричневую жидкость.
— За мир!
Послышалось веселое «дзинь» и смачное прихлёбывание. Тхиррийцы выпить не дураки. Да и что ещё делать, когда вокруг кроме войны ничего хорошего? А выпивка успокаивала и отодвигала проблемы на задний план.
— Дигис, а из чего ты гонишь эту дрянь? — добродушно спросил Вар и хитро подмигнул собеседникам.
— Лучше тебе не знать, человек, — засмеялся Дигисвейл, — считай, что это секрет «фирмы». Но я гарантирую чистоту и качество этого уникального продукта. Поэтому не бойся.
— Я и не боюсь, — ответил Вар, — Вот насмешил. Как можно боятся умереть от уникального пойла, когда и так могут убить в любой момент?
— За то умрёшь с пониманием того, что погибаешь во имя великого дела, а не от пьянства, — пояснил Дигисвейл. И все сидящие у костра засмеялись.
— Ну, давай, философ. Ещё по одной и… спать. Завтра попробуем отбить ещё один кусок земли.
Он вышел из дома и сразу почувствовал перемену погоды. С моря дул крепкий свежий ветер. «Будет шторм», — подумал Вар и оказался прав. Когда он подошёл к портовой зоне, то увидел, что морская поверхность окрасилась в светло-зелёный цвет. К берегу устремлялись высокие, увенчанные белой пеной, волны. Из-за обилия пенных «барашков» море казалось мраморным. Сквозь усиливавшийся шум прибоя, Вар уловил крики. Приглядевшись, он увидел, как команда матросов пытается закрепить недавно пришвартованную шхуну. Судно болталось у причала, не давая матросам надёжно закрепить тросы. Матросы изо всех сил тянули канат и при этом ругались, рычали и хрипели на все лады. Вар кинулся помогать и тоже рычал, хрипел и ругался. Наконец им удалось надёжно закрепить канат и перевести дух. Промокший от пота и морской воды, Варфоломей направился в собственный док. Неожиданно в нос ударил запах гари. Вар чихнул несколько раз и проснулся.
— Чтоб тебя! — выругался он.
— Что, опять кошмар? — спросил сидящий неподалёку Рогг.
Вероятно, ему не спалось. Тхирриец участливо посмотрел на человека.
— Ты весь мокрый. Отчего так вспотел?
— Вспотеешь тут… Снится одно и тоже. Я с ума сойду.
— А мне ничего не снится, — сказал Рогг, — а если и снится, то только война. У нас всегда война: и наяву, и во сне.
— Всё хотел спросить, а давно вы воюете?
Рогг почесал, не знающий щетины острый подбородок, удивился и ответил:
— Сколько себя помню — всё воюем.
— А сколько же тебе лет?
— Тридцать раз Боол обернулся вокруг светила пока я жив!
— Значит, ты дитя войны? — удивился Вар.
— Да, но и до моего рождения воевали.
