Меч Республики - [199]

— Вы же хотели отключить меня? Передать слово другому советнику? Но что-то пошло не так? Вот! Вот о чём я только что говорил! Один сбой электроники за другим! Но из-за какого-то пучка электронных импульсов не может останавливаться отправление высшей власти в Литании! Именно поэтому мы обязаны — слышите, коллеги, обязаны! — провести открытое голосование поднятием рук!

И как не хотел высокопоставленный политик возразить, но он не мог. Протокол предписывал провести такое голосование по требованию советника, сомневающегося в результате. Если сейчас отказать, то это может оказаться для политической карьеры самого Председательствующего роковым. Следующим вопросом Гиннес или его сторонники поставят смену Председательствующего, и всё, пиши пропало. Там уже в обязательном порядке голосуют открыто, чтобы заведомо избежать подтасовок, да и просто, чтобы каждый видел, кто и на каких позициях стоит.

Результаты открытого голосования отличались от первоначального варианта. Да, теперь за отставку проголосовало сто сорок три советника. Всё же не все решились поднять руки, тем самым в открытую заявив о своих намерениях и убеждениях. В том-то и каверза такого вида голосования. Но даже такой результат перевесил противников отставки.

Председательствующий в который уже раз проклял эту норму, согласно которой при наличии кворума решения принимаются большинством присутствующих на заседании. Не списочного состава, а именно от присутствующих. Это было сделано давно, в бытность Литании ещё молодым Планетарным образованием, которое раздирали внутренние противоречия, региональные элиты которого постоянно пытались перетянуть одеяло на себя. При таком подходе бойкот заседания даже группами советников становился бессмысленным. Ну не пришёл ты, ну и что? Всё приняли за тебя. Этого ли ты добивался для своих миров?

Очень быстро глава Совета Литании осознал, что все эти мысли — тлен. Он банально пытался отрешиться, увести собственный поток сознания от ставшего вдруг очевидным факта: действующее Правительство больше не легитимно. Все решения главы Литании, его министров, включая шефа контрразведки, с точки зрения действующего законодательства не стоят выеденного яйца. Они ничто. И как теперь жить Литании, раздираемой внутренними и внешними врагами — было решительно непонятно. Председательствующий, впервые за много лет, по-настоящему растерялся. Он продолжал смотреть в глаза Энни Гиннесу, и единственное, что смог сделать, это сдавленно выдавить:

— Надеюсь, вы знаете, что делаете, господин советник. На нас сейчас смотрят миллионы сограждан. И все они первым делом спросят: что теперь? Как нам жить дальше?

— Миллионы сограждан, вы говорите? — сощурился прожженный политик. Его такими речами было не пронять. — Выведите нам, пожалуйста, данные с систем наблюдения за периметром. Да, да. На центр зала, пожалуйста. Ну же, Председательствующий! Чего вы ждёте? Вы же хотели получить ответ, что о нас подумают люди? Так получайте!

На возникшей по центру зала голограмме бушевало подлинное человеческое море. Тысячи и тысячи литанцев буквально заполонили все подступы ко Дворцу Совета. Редкие правоохранители на этом фоне просто терялись. Оцепление здания Совета ещё стояло только потому, что народные активисты вещали с импровизированной трибуны, а люди их слушали. Никто не ставил задачу идти на штурм Совета. Если бы подобные лозунги прозвучали, результат был бы плачевным — для советников и охраняющих их стражей порядка. Люди просто смели бы жалкие декоративные заслоны. Здесь и сейчас просто не было необходимого количества аппаратуры, чтобы перекрыть подступы к зданию. Вся она сейчас сдерживала манифестантов у штаб-квартиры контрразведки, ещё какая-то часть стояла в резерве у Шпиля Правительства, о Совете никто и не подумал. А напрасно.

Правительство и прочие структуры, конечно, называют исполнительной властью. То есть подразумевается их вторичность, их нацеленность на исполнение чего-то такого, что порождается кем-то ещё. А именно — народом и его воплощением в Совете Планетарного образования. Но на деле именно исполнительная власть — единственная реальная власть в любом государстве. Сюда также следует добавить так называемую «кухню власти», складывающуюся в любом обществе из представителей элиты, намертво сращивающихся с правительственными чиновниками и силовиками. Крупные финансисты, главы производящих вооружение корпораций, идеологи, политики — именно они составляют неформальную часть «кухни власти».

Решая всё и вся, эти люди начинают верить, что они — та самая реальная власть, что им всё по плечу. Их пьянит собственная избранность, они верят в неё, верят в своё право повелевать. Естественно, они куда больше ценят те инструменты, которые дают ощущение силы. Ресурсы в собственных руках, известность, и, конечно же, такие понятные силовые инструменты, как флот и собственные «карманные» правоохранительные «штыки». Что для них какой-то Совет? Его они закономерно считают всего лишь сборищем трепачей, в задачу которых входит легализовывать решения закулисной, реальной власти.

Да, в нормальных условиях «кухня власти», состоящая из системы личных контактов наиболее влиятельных людей, обладает всей полнотой власти, и какой-то там Совет для них — лишь ширма. Но тут ключевое слово «легализация». Решения кухни власти нужно проводить через официальную систему власти, через тот же Совет, как «легализатор» высшего уровня. Эта его функция проистекает из овеянного идеологией права парламента принимать законы, устанавливая тем самым правила поведения, обязательные для всех в государстве. Всё предельно логично. Раз в Совете собрались представители народа, то вроде бы сам народ принимает для себя эти правила. Плюс, региональные элиты, ставленниками которых реально оказываются советники. Им всегда можно сказать на принятый неудобный для них закон: но ведь это же ваши представители приняли! А теперь вам что-то не нравится! Будьте добры исполнять свои собственные решения! Да и просто удобно: ключевые решения власти сразу проходят через представителей регионов, тогда как в жизни именно регионам исполнять эти решения. Они сразу оказываются в курсе того, что им предстоит внедрять у себя.