Меч Пересвета - [30]

– Да я же рассказываю, рассказываю! История стара как мир: наша Таня влюбилась в Антошу Модзалевского. Познакомились на каком-то концерте, встретились несколько раз, а потом у Модзалевского начались зачеты-экзамены, и они перестали видеться. Таня говорит, что он был очень занят, я же подозреваю, что невзрачная девушка ему просто надоела. Мне пришлось просмотреть целую пачку фотографий красавчика, политых ее слезами. Действительно, хор-рош, мерзавец! В семнадцать лет лично я из-за такой сволочи могла бы… Впрочем, вам об этом еще рано… То есть так бы они, видимо, и не встретились больше, если бы Таня не нашла в монастырской стене клад и не приволокла его домой.

– То есть его у нее не украли? – уточнил Пашка.

– Нет, донесла в целости и сохранности. Хотя и уверяла, что было довольно тяжело. Таня немедленно позвонила Антону, ведь он, как студент-историк, мог знать, что делать с древностями и как поступить. Но, скорее всего, у нее просто появился прекрасный повод встретиться с ним еще раз. И повод себя оправдал: Модзалевский примчался как на метле. Судя по тому, что рассказывает Таня, юноша вообще крайне честолюбив, уверен в собственной исключительности и жаждет славы и признания.

Миша и Пашка переглянулись и кивнули друг другу. Пашка оглянулся на Соню. Та хранила ледяное молчание. Белка едва заметно усмехнулась. Полундра нахмурилась. Атаманов сочувственно вздохнул.

– И конечно, она ему все отдала! – пожала плечами Нино Вахтанговна. – Модзалевский заявил, что у него есть знающие люди, которые могут оценить находку и подсказать, что с кладом делать. И, разумеется, пропал. Неделю Таня ждала, потом сама позвонила ему. Модзалевский заявил, что клад у него украли, и повесил трубку.

– Вот свинья… – пробормотала Соня.

Пашка с изумлением посмотрел на нее: подобные слова старшая сестра Гринберг использовала крайне редко. И даже тронул ее за руку. Соня пальцы отдернула и вздохнула:

– Господи, неужели она ему поверила?

– В тот момент, видимо, да, – вздохнула в ответ старая актриса. – Не забывайте, Таня до сих пор еще влюблена в него, а уж тогда… В подобном состоянии мы, женщины, вообще верим любому бреду. Даже когда на нас обещают жениться.

– Нино, они же еще дети! – взволнованно напомнил из кресла генерал Полторецкий. – Вы уверены, что им следует это… мм… знать?

– Игорь Петрович, я потому и говорю, что они дети! – парировала бабушка. – Взрослым этого уже объяснять не надо! Ну, так вот, Танечка поверила, поплакала, пожалела, но поделать уже ничего нельзя было. В милицию заявлять глупо, ей могли просто не поверить, а если бы поверили, вышло бы еще хуже. Ведь по закону она обязана была сдать найденное в… компетентные органы, а не вручать своему любовнику… Игорь Петрович, не надо так на меня смотреть!

– А что Модзалевский? – живо заинтересовался Пашка.

Подошва Сониной туфли проехалась по его ноге, он умолк, но смотрел на Нино Вахтанговну с тем же любопытством.

– Не знаю, не знаю… – фальшиво отмахнулась та. – У вас, молодежи, все теперь быстро. Вот вам последствия современной кинематографической продукции! А почему? Потому что нет качественных сценариев и хороших актеров. Берут на главные роли своих… Ладно, ладно, Игорь Петрович, не буду портить вам внуков… Таким образом, девочка потеряла разом и клад, и… сердечного друга. Плакала, пила валерьянку, между делом сдавала экзамены, а потом отправилась в Михеево полоть грядки с луком. В первый же день бабушка рассказала ей, что возле реки опять копаются археологи. Таня заинтересовалась, села на велосипед, поехала туда… И угадайте, кого она увидела?

– Модзалевского! – хором сказали все. А Миша еще застенчиво уточнил:

– И меня со Славкой.

– Вы, молодой человек, и ваш Славка ее мало интересуете, – строго сказала бабушка. – Она вновь увидела своего возлюбленного, на сей раз в составе археологической экспедиции. Счастье ее безгранично… в отличие от Модзалевского. Он, я думаю, был крайне озадачен. Вряд ли юноша мог рассчитывать на такое совпадение. Он выбрал район исторического стояния на Угре как раз потому, что место известно своими находками. Кто мог предполагать, что как раз туда приедет на каникулы Таня?

– Да, и правда, – подтвердил Миша. – Мы со Славкой все лето удивлялись, почему его так злит эта девчонка. Мы ведь не знали, что они знакомы, Антон не говорил, и Нютка… то есть Таня… тоже молчала. Просто приезжала каждый день на велосипеде, говорила, что ей интересно, как идут раскопки. Иногда еду привозила, пирожки какие-то, картошку тушеную. Один раз приехала заплаканная: везла кастрюлю щей и уронила ее с багажника. Мы со Славкой ее утешали, щи доели, которые остались, а Антон даже из палатки не вышел.

– Блин! Так они поэтому ничего и не нашли! – вдруг подскочила на месте Полундра. – Он хотел «найти» там Танины мечи! А как бы он их нашел, если бы Танька их тут же узнала? Приехала бы на другой день, посмотрела – и узнала бы. О-о-о, теперь понятно, почему мечи были грязью вымазаны! Модзалевский их специально испачкал! Чтобы было похоже, что они с четырнадцатого века там лежат!

– Позвольте, позвольте… – нахмурился Игорь Петрович. – Ведь русские и татары стояли на Угре в конце пятнадцатого века!