Меч-кладенец - [10]

А время уже к полудню. Солнце печет. Вел скинул с плеч легкую, сшитую матерью кожаную рубашку. Пусть ветерком обдувает. Посмотрел на лодку Выдры и удивился: гребли, гребли они с Балом, а та лодка все еще здесь, почти и не отстала. Хитрый старик Выдра — путь держит вдоль самого берега, где течение тише, на струю не лезет, как они с Балом.

И опять плывут мимо обрывистые берега с непролазным лесом, песчаные косы на поворотах, заросли ивняка. Утки взлетают, очумело носятся над водой. Рыба плещется у самых бортов. Жарко. Пот течет по спине. Вел надел рубашку. Нельзя голое тело подолгу солнцу показывать — кожа сгорит, пузырями пойдет.

В полдень пристали у песчаной косы. Пожевав вяленой рыбы и запив ее прохладной чистой водой из реки, улеглись отдыхать на теплом сухом песке. Тело приятно ныло после долгой работы с веслом. Хорошо! Что может в жизни быть лучше вот такого ясного дня и простора?

— От этого места, — сказал Выдра, — дальше вверх по реке угодья рода Ичи пойдут. Зверя какого увидите — не бейте. Соседей нельзя обижать.

— Да знаем, — лениво протянул Бал. — Сколько раз нам про это говорили.

— А ты слушай! — рассердился старик. — Тебя не худому учат. Может, сам в род Ичи уйдешь, в этих местах охотиться станешь.

— А что? — усмехнулся Вел. — Заворожит нашего Бала какая-нибудь ичиха, вот и останется Бал у нее.

— Как бы тебя самого не заворожили! — рассмеялся Бал. — Забыл, как в прошлую весну ичи к нам приходили костры жечь? Ну-ка вспомни, с кем ты через огонь прыгал?

— А ты не прыгал?

— Ну, та из другого рода была. Не Ичи.

— А ведь мы от самого праздника уезжаем… — вздохнул молчаливый Выг. И получилось это у него так грустно, что все рассмеялись.

— Опять Выг без жены останется!

— Что же ты согласился на Торжище ехать? Сидел бы дома.

— Ничего. На Торжище еще лучше жену найдешь. Из чужих земель, узкоглазую! — тоненько рассмеялся Выдра.

— А ты, старший, видел тех узкоглазых людей, что в безлесных местах живут? — спросил Вел.

— Видеть не видел, а слышать приходилось. На Торжище чего не услышишь.

— Крисс говорил, что в тех местах люди на спинах зверей ездят. Те звери на лосей похожи, только без рогов. Слыхал ты про это?

— Нет, не слыхал. Но раз человек говорит, значит, правда.

— Лось, он рогами со спины сбросит. А если рогов нет, почему не поехать? — раздумчиво произнес Бал. — Я бы поехал.

— Ну, молодые, пора дальше плыть. А то мы и к зиме до ваших ичей не доберемся, — заключил Выдра и первым маленькими стариковскими шажками засеменил к лодкам.

Еще через два дня стала заметна близость человеческого жилья: все чаще встречались ободранные на лыко деревья, порубки. Вот и дымом пахнуло. Еще поворот, и путники увидели такое же, как у них в роду, врытое в землю жилище с дерновой крышей, родовой столб на пригорке, белоствольную березовую рощу.

Их уже ждали. На берегу толпились люди. Высокий, с окладистой бородой охотник в приветствии поднял руку. Встав в лодке, Выдра ответил тем же. Два рода одного племени, да еще соседи, все равно что два брата. Приехавшие сошли на берег. Выдра и старший охотник из рода Ичи — Дрок обняли друг друга. Вел, Бал и Выг переминались с ноги на ногу, не зная, как быть. Но смущение продолжалось недолго. Местные парни вытащили на берег тяжело нагруженные лодки гостей, первыми подошли к молодым чагам. Женщины поднесли каждому по куску холодного вареного мяса со щепоткой соли.

— Хоть соль у нас в роду на исходе, а для гостей всегда есть, — певуче сказала статная, чем-то похожая на мать Вела женщина.

— Благодарим за еду и за соль вашу! — ответил Выдра. — Пусть чаги и ичи всегда в мире живут!

— Праздник у нас сегодня, — сказала женщина. — Как стемнеет, костры жечь начнем. Приходите!

Вечером в березовой Священной роще запылали большие праздничные костры. Прежде чем войти в рощу, Вел, Бал и Выг положили у крайнего дерева свои ножи, топоры, копья. Входить в Священные рощи с оружием не полагалось. Даже камень с собой нельзя взять. Случись с кем померяться силой — бейся просто так, без оружия.

Девушки и женщины принесли к кострам деревянные доски и корытца с жареным и вареным мясом кабанов, оленей, лосей, с утками, тетеревами и рыбой. Поставили на траву глиняные горшки с хмельным медом, настоянным на травах и ягодах. Первую чашу налили Выдре, как старшему из гостей. Он выпил и передал ее рядом сидевшему Дроку. От него чаша перешла к Велу, и так по всему кругу. Сидевшие у другого костра женщины тоже пустили по кругу свою чашу, поменьше. Не успели еще костры прогореть и до половины, как чинного порядка вокруг них уже не стало. Все смешались, переходя от костра к костру, все старались перекричать соседа, спорили, смеялись, тащили с досок и из горшков куски повкуснее. Роща наполнилась хохотом и громкими выкриками.

В стороне от общих костров девушки разожгли еще один, с визгом стали прыгать через него. Парни вломились в девичий круг, разорвали его, расширили. Закружился хоровод вокруг костра. Один за другим кто-нибудь выскакивал из него, птицей проносился над костром и снова включался в круг пляшущих. Все выше взвивалось пламя костра, все меньше находилось желающих прыгать через него.