Меч и его Король - [51]
— Пояс с кошелём, — пояснил Тор. — Крайне необходимо в дороге. Также используется как обманка для воров мелкого и среднего достоинства. Матерые на это не клюют, но внимание и им приятно. А теперь пошли на конюшню, лошадей выбирать.
Конюшня нас впечатлила: двери и перегородки денников из настоящего красного дерева, как Тор сказал — вестфольдской работы. Лошади холеные, шерсть прямо блестит, и в то же время жилистые и легкие на ногу.
— Преемник мой их, по счастью, тоже заценил, — невнятно проговорил Тор. — Ни одной не загнал досмерти.
Сам он сразу взял себе вороного скакуна, отдаленно похожего на фриза, хотя далеко не с такими роскошными щетками и небольшим бугорком во лбу.
— Мой любимец, — пояснил он, — линия Черныша.
Прочие кони как бы сами подбирались в соответствии с нашей собственной мастью: Юлька-Фрейри ловко подседлала себе рыжего и поджарого жеребчика, мой глаз остановился на белорожденной кобыле-альбиносе, глаза которой были не крольчачье-красного, а нежного сиреневого оттенка, Бьярни же еще до нас ухватил за недоуздок лошадку забавной желтоватой масти с нежной зеленцой. Это сокровище, по всей видимости, за полной ненадобностью паслось рядышком на лугу в ожидании того, что один из здешних Д'Артаньянов поймает его и обротает.
— Изабелла, — с благоговением в голосе произнес Бьёрнстерн.
Поди скажи, это кличка или всё-таки масть?
— С лошадьми справились? Не забывайте, что я сказал, — дорога по вашим меркам длинная. А теперь поскакали. Еду и питье я уже положил в наши с Бьярни сумы, ночью попробуем дремать прямо в седле, и утром… Печать, понимаете, уже давно рядом с королевской подписью пришлепнута, а вчера еще и отсрочку казни похерили чуть раньше нашего общего расчета. Дай теперь Бог, что и в Верте правит, не прийти слишком рано и не опоздать. Аминь!
Под копытами четырех наших скакунов разворачивается свитком проселочная дорога. Это куда приятнее городской и пригородной, где нас било по антиподам известняком огромных плит, подогнанных стык в стык.
— Хорошо, что сухо, — кричит Тор. — Время весеннее, однако. Снег стаял, дожди не начались: после первых гроз тут хоть на брюхе плавай.
И припускает уже не рысью, а куда более приятным для нас галопом. Всё равно кишки бултыхаются в нутре, мысли — в мозгах. Ну, конечно, наши Торригали на ходу объяснили нам про заговор, про перекрестное хитроумие, но доходило до нас туго. Какой приговор на смерть? Какая ягодка-заманиха? И, наконец, с какой стати кое-кто из нас должен спасать земную девочку именно таким экстравагантным манером?
— Это не с неба, а лично из меня сейчас дождичек прольется, — прерывает мои тяжкие розмыслы Юлька… то есть Фрейри. — Прямо на вальтрап и затем на местную грунтовку. Может, остановимся?
— В сторону облегчайся, как все, — фыркает наш предводитель. — Кобыле-то что — она ко всему привычная.
К моему удивлению, Юлька слушается. Расстегивает гульфик, тоненькая струйка взлетает вверх изящным фонтаном… Нет, это скорее плевок тропической рыбки-брызгуна, который метко сбивает шляпку одуванчика на обочине.
— Гормоны шалят, — пожимает Юлька плечами на мой безмолвный вопрос.
— Смотри, королёк, больше так не рискуй. Промахнешься — вяленое мясо пропадет, — смеётся Бьярни. — Я его вам под все войлоки сунул, чтобы стало помягче. Ёрзаешь — и готовишь. К ужину в самый раз придется.
Едим мы, кстати, практически на ходу, клюём носом не сходя с лошадей. И гоним вперед через вечер и ночную тьму.
Они подобрались к нашим постам так неслышно, что мои ба-нэсхин ничего не заподозрили. Или, скорее всего, почуяли своих куда раньше меня, хоть и неспящего, и лишь тогда подняли меня с ложа.
— Его высочество Фрейр, — позвал старший. — Они здесь. Торригали, отец и сын, и с ними те самые рутенцы.
А я и без того вмиг их распознал — хоть никогда не видел.
Один — почти мое отражение. Более тонкий, не такой рыжеволосый, хорошо носатый. Озорные глаза. Кажется едва ли не моложе меня, но только на первый взгляд. Старше. Много старше…
Но зато другой…
Господи.
Нет, не близнец моей бедной невесты и матери моего ребенка. Ему и не положено — просто выросли оба в одном чреве. Однако и это сходство — куда больше, чем нужно для моего спокойствия. Та же с виду хрупкая, летящая фигура, узкобедрая, тонкая, как горностай. Те же светлые волосы и темные глаза, тот же рот, та же улыбка, быстрая, как высверк молнии. И — белизна на белизне — он что, нарочно мою любимую Белоцветик себе взял? От этого одного всё, что в сестре казалось незрелым, незавершенным, эскизным, — в брате обрело полноту и уместность…
Врожденная стойкость и царственность — невзирая на то, что звучали они под сурдинку. Обаяние и красота, не осознавшие сами себя.
Ее я хотел лишь оборонить — перед ним хотелось преклонить колено.
Всё это промелькнуло внутри меня в один краткий миг — и пало внутрь, чтобы устояться там подобно молодому вину в крепком мехе.
И тотчас же я крикнул:
— Слава богам, какие есть в Верте, — они прибыли вовремя. В Шинуазе уже невозможно стало медлить. Уходим — и стягиваем нашу цепь!
…Помост, обитый черным сукном. В кресле грубой работы — осуждённая, волосы скручены и упрятаны под тугой чепец, какой носят замужние простолюдинки, поверх сорочки и нагих плеч — покрывало. С левого боку двое «подручных смерти» из Морского Народа, в народе они слывут не знающими жалости. По правую — исполнитель суровых приговоров, высокий человек, что опирается на обнаженный двуручный клинок с женской головкой на перекрестье. Черты его лица смутно напоминают кое-кому из собравшихся на лугу одного из самых знатнейших при королевском дворе, но додумать эту мысль до конца никому не удается — теснят под бока. Весь луг головами вымощен, хоть пешком по ним иди.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Посреди заповедной эпохи, что наступила в мире после смерти Кромвеля и воцарения короля Карла II…Впрочем, о них самих не будет, можно сказать, ни слова…Посреди времени и широкого водного пространства возвышается заповедный остров, где братски живут представители всех трех мировых религий, где войны — скорее даже состязание в своеобразном благородстве, которое разрешается всеобщим братанием и возникновением новых дружеских и торговых связей, где возникают тайные организации, побратимские и любовные союзы.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Земная книга создала маленький Вертдом – книга, которая была написана по вольной прихоти ее автора, Филиппа. И происходит удивительное: огромная планета Рутен, то есть Земля вообще и реформированная Россия в частности – питается эманациями виртуальной игрушки и в какой-то мере одним этим жива. И чтобы скрепить эту связь, в Вертдоме пишется встречная рукопись, каждая каллиграмма которой – новелла, а вместе они слагаются в историю. История эта продолжает сочинённое Филиппом: оруженосец, иначе на древнем языке эсквайр Хельмута, Арман описывает рождение своей дочери от вдовы Хельмута, царствование короля Ортоса, сына самого Хельма, удивительный Морской Народ, живущий по границам большого вертдомского острова, приключения и войны.
Молодой исполнитель суровых приговоров по имени Хельмут не мыслит своей жизни вне наследственного ремесла – так заведено, и не ему этого менять. Даже когда печальная судьба обрекает его на скитания, он не изменяет тому, что считает не столько сословным бременем, сколько предназначением. Главное в жизни начинается дороги. Она приводит Хельмута в города, где ему удается спасать жизни и избавлять от бесчестья, дарит ему друзей, иногда необычных. Хельмут мужает и добивается всё большего уважения окружающих – немало способствует в том его мантия, унаследованная от необычной «пациентки», пришедшей словно не из его мира.
Завершение цикла про Меч и его Людей, но с несколько иными персонажами.Содержание романа основано на старых космогонических мифах разных народов.