Меч без рукояти - [2]

Однако на свадьбе недоставало еще одного гостя – что выяснилось, лишь когда он прибыл.

Едва только успели убрать чарки и полотно, едва только Акейро на правах самой властительной особы из всех присутствующих провозгласил Аканэ и Тайин мужем и женой, как толпа свадебных гостей раздалась, пропуская вперед высокого загорелого человека в пропыленном дорожном кафтане. На лбу незнакомца красовалась новенькая повязка, расшитая пестрыми шариками, какую носят бродячие комедианты – киэн. За ним следовал другой киэн, помоложе годами и получше одетый.

Едва завидев старшего киэн, Аканэ вскочил; глаза его полыхнули радостью почти нестерпимой.

– Шутов звали? – осведомился старший, озорно пришурясь.

– Хэсситай! – воскликнул Аканэ, бросаясь к нежданному гостю. Имени этого из уст Аканэ Кенет не слышал ни разу. Однако, судя по тому, что лицо Тайин озарилось почти такой же радостью, как и лицо ее мужа, вновь прибывший был очень дорог сердцу Аканэ – и Тайин в отличие от Кенета знала почему.

Чинная строгость неспешного свадебного ритуала исчезла бесследно. Аканэ, сияя, как мальчишка, к которому прибыл, на зависть всем соседским сорванцам, его дядюшка-моряк, знакомил Хэсситая и его ученика Байхина со всеми своими друзьями. Когда черед дошел до Кенета, взгляд Хэсситая задержался на его потертых черных ножнах с серебряным узором.

– Не откажи в любезности, – попросил Хэсситай, и Кенет прекрасно понял его просьбу. Не раз и не два его просили показать, что за меч скрывается в столь великолепном вместилище. Он выдвинул наполовину из ножен свой деревянный меч – не столько, впрочем, меч, по совести говоря, сколько магический посох, – помедлил немного и снова вернул меч в ножны.

– Так вот кому ты передал мой ученический меч, – обернулся Хэсситай к Аканэ. – Что ж, одобряю.

Кенет похолодел. Вот и наступил тот миг, которого он всегда втайне опасался. До сих пор Аканэ каким-то непостижимым образом не замечал, что ученик его машет его же собственным ученическим мечом… не замечал, потому что в действительности и не дарил его Кенету. Но была и другая действительность – та, в которой Кенет спас Аканэ жизнь и получил меч из его рук… та, в которой Аканэ отплатил ученику с лихвой, пожертвовав жизнью ради него… Та которую сам Кенет изменил бесповоротно – и лишь потому не забыл подобно всем остальным. Только деревянный меч, давший Кенету прозвище, и уцелел в неизменности от той исчезнувшей реальности, и напомнил Аканэ о том, чего в новой его жизни не было и быть не могло. Лицо воина выражало тяжкую растерянность, горестное недоумение – да как же это… да ведь не может быть…

– Это и в самом деле твой меч, – вполголоса произнес Кенет наклонясь к Аканэ. – Я потом тебе расскажу, как он ко мне попал… потом, не сейчас – ладно?

Аканэ, все еще хмурясь, кивнул. Недоумение, к немалому удивлению Кенета, с лица его исчезло очень скоро. Поначалу он еще оглядывался на Кенета с таким видом, словно собирался спросить его о чем-то, да вот позабыл о чем, – а потом и вовсе перестал. Выражение досады сменилось в его глазах искренним любопытством, с которым он выспрашивал Хэсситая о людях, Кенету и вовсе не знакомых.

– Тэйри в Загорье обосновался, – рассказывал Хэсситай, – и мастер Хэйтан неподалеку от него. Женаты оба. С ума просто сойти можно – все женятся!

– А ты что ж не женился? – усмехнулся Аканэ.

– И я подумываю, – невозмутимо ответил Хэсситай.

Вот оно, значит, как… не помнит Аканэ о своем подарке – значит, и не может помнить… а значит, и о вопросе своем тоже помнить не может… и если не забыл еще о нем, то очень скоро позабудет. И не о чем Кенету беспокоиться.

Однако не прав оказался Кенет, ой как не прав. О странной неувязке с мечом забыл Аканэ – но не его расспросов Кенету следовало опасаться.

Когда свадебная церемония, ненадолго прерванная прибытием Хэсситая, закончилась, Кенет и Аритэйни заняли свои места подле молодых.

– Успеем еще наговориться, – пообещал Хэсситай Аканэ и Тайин. – Я надолго приехал… на неделю, не меньше.

Ничего себе надолго, подумал Кенет, провожая молодых к их брачному ложу. От недавнего смятения он чуть было не позабыл повесить оберег над дверью, закрыв ее за собой снаружи, но Аритэйни была наготове и подала ему заранее приготовленный для этой цели амулет.

– Ну, теперь все, – вполголоса произнес Кенет, спускаясь по ступенькам в сад.

– Теперь все только начинается, – возразил Хэсситай. – Насколько я помню, обычай велит ближайшим друзьям караулить у дверей дома всю ночь до утра – или нет?

– Ты не ошибаешься, – понуро согласился Кенет.

– Вот и располагайся караулить, – изрек Хэсситай. – Ночь у нас впереди долгая. Посидим, поболтаем, время скоротаем. Заодно ты расскажешь, откуда у тебя взялся меч Аканэ, хотя он тебе его вроде как бы и не дарил.

Нет, но надо же было такого дурака свалять! О чем Кенет только думал, опрометчиво давая Аканэ обещание все рассказать когда Хэсситай стоял рядом и все-все слышал? Ведь говорил же еще Аканэ, что наставник его в воинском ремесле, смастеривший пресловутый меч, был не только воином, но и магом! Как же Кенета угораздило об этом позабыть? Помнить исчезнувшую напрочь реальность он не в силах, тут ему и магия не поможет, – но позабыть о странном несовпадении он не обязан… все-таки маг… Наедине с магом Кенет, пожалуй, и пустился бы в откровенности – но ведь они тут не одни… тут и ученик Хэсситая, высокий улыбчивый Байхин… и Аритэйни, которая знает хоть и многое, но все-таки не все… а главное, тут Акейро и Юкенна, и глаза их искрятся таким любопытством, что сразу видно – от этих двоих Кенет нипочем не сумеет отвязаться. Они бы тоже забыли обо всем, подобно Аканэ, когда бы не упорный Хэсситай… ну да теперь ничего уже не поделаешь.