Майкл Шейн и белокурая сирена - [23]

Глава 8

Зазвонил телефон.

Ненависть только на мгновение озарила лицо Барбары, тут же сменившись улыбкой.

— Если я с ней не справлюсь, то ей-богу, заработаю себе язву желудка… Все забываю: ты же на ее стороне, и, если в одно прекрасное утро эта сучка умрет от инфаркта, ты подумаешь, что это дело моих рук.

Телефон снова зазвонил.

— Да что за черт!.. Три часа ночи!.. Алло! Кого? Майкла Шейна?.. Да, он здесь.

Она протянула трубку сыщику. Мгновение спустя Майкл по легкому щелчку в мембране понял, что его подслушивают.

Не заботясь о том, чтобы прикрыть трубку рукой, он спросил:

— Где второй аппарат?

— Там, в холле.

Он положил трубку и выглянул в холл. Но у аппарата никого не было. Он вернулся в гостиную и снова подошел к телефону.

— О'кей, Шейн на проводе.

— Хочу напомнить тебе, что сейчас ровно три, — донесся до него голос Рурка. — Девицы вышвырнули меня вон и пошли спать, что с их стороны довольно-таки гнусно. Я звоню от Гарри, а у него делать нечего, кроме как пить. Впрочем, в баре так и положено. Ну, что скажешь?

— Что-о?! — взревел сыщик.

— Ого, вот это реакция! Однако я не очень понимаю, чего ты от меня ждешь. Ты же сам просил позвонить и якобы сообщить о смерти Китти Симз. Ну так вот, ее нашли в постели в луже крови, как говорили во времена газетных штампов.

Шейн от всего сердца выругался. Возле бара звякнул о край стакана шейкер: Барбара смешала себе новый коктейль. Они с Шейном обменялись долгим взглядом. Журналист тем временем продолжал развивать тему:

— Да-да, совершенно голую, в луже крови, а по кровати были раскиданы игральные карты с порнографическими картинками на рубашках. Все в точном соответствии с замыслом старика. Она, видно, пригласила его к себе, не спросив удостоверение личности. Погоди, не вешай трубку, у меня для тебя еще одна новость — из судебного ведомства.

— Кто тебе сообщил?

— Долго объяснять. Пока твоя собеседница думает, что я отвечаю на твой вопрос, я лучше сразу перейду к сути дела. Речь идет о Фрэнсисе Шэнане, сонаследнике твоей клиентки, точнее, о том, как он стал судьей. Чтобы заполучить эту должность, он дал довольно крупную взятку. Не стану разглашать, сколь велика эта сумма и в чьем сейфе она осела, дабы не подрывать твою веру в незыблемость американской конституции. Однако вот что любопытно: мой информатор и все его окружение весьма удивились, узнав, что Фрэнк оказался в состоянии заплатить такую сумму, ибо он всегда был беден как церковная мышь. Знаешь, как его прозвали? Начинающий плейбой. А кроме того, Шэнан всем вечно твердил, что он закоренелый холостяк, и вдруг нате вам — женится на дочери Татла! Уж не она ли ссудила его деньгами, как думаешь? А взамен получит мужа-судью. Они помолвлены уже шесть месяцев. В их возрасте люди любо сразу женятся, либо нет — к чему такая длительная проверка чувств? Может, как раз дамочка не в восторге от этой перспективы? Поразмысли на досуге.

— Мне нечем тебе помочь, — буркнул Шейн. — Я только вчера днем узнал подробности этого дела — и все больше с чужих слов. Здесь я почти закончил. Через час смогу вернуться и начать собирать улики.

Он повесил трубку. Барбара не сводила с него глаз.

— Итак, на дистанции вас осталось трое, — произнес он.

Она тут же заглотила наживку.

— Ты о чем, Майкл? Какая дистанция?

Барбара стояла спиной к окну. Внезапно позади нее послышался свист. Шейн мгновенно оценил ситуацию.

— Ложись! — завопил он.

И рывком повалил ее на пол; Барбара выпустила из рук стакан и джином залила себе всю грудь. Вновь раздались стремительно перемежающиеся звуки: отдаленный взрыв, грохот разбивающегося стекла, свист. В трубках органа появились две дырочки; отверстия того же диаметра просматривались в оконном стекле на одной линии с ними.

— Карабин тридцатого калибра, — невозмутимо констатировал Шейн, лежа на полу.

Глаза у Барбары расширились от страха.

— Ты хочешь сказать, что в нас кто-то стрелял?

— В нас? Нет, детка, я тут ни при чем. Я ведь не вхожу в число собственников.

Она повернула голову к окну. От двух дырочек по стеклу расползлась паутина трещин. Затем взглянула на трубки органа, и Шейн понял, что Барбара пытается проследить траекторию выстрелов.

— Наверно, кто-то подошел на моторке.

— А может, это снайпер по имени Эда Лу?

— Эда Лу? Что за бред?!

— Лежите? — язвительно осведомилась Эда Лу, появляясь в дверях. — Быстро же вы спелись! Прошу извинить за беспокойство, но я решила, что лучше вас предупредить: в заливе стоит катер.

— Не подходи к окну! — крикнула Барбара. — Стреляют!

— Стреляют? — насмешливо переспросила старуха. — Кто же? Купидон?

На ней были домашние туфли на высоком каблуке и старомодный, до пят, пеньюар, отороченный по вороту лебяжьим пухом.

Раздался еще один залп карабина, и Эда Лу камнем рухнула на пол. По комнате закружилось перышко от ее пеньюара. Она тихо застонала.

— Эда, дорогая! — воскликнула Барбара. — Ты ранена?

— Лодыжку растянула! — проворчала экономка. — Тоже мне, мазила! Я сразу поняла: с этим катером что-то нечисто. Подошли с погашенными огнями. Какое счастье, что в доме есть мужчина!

— Оглядитесь по сторонам, — распорядился Шейн. — У вас самая удобная позиция.