Майдан по-парижски - [15]

Да очень просто.

Он в отличие от радикалов типа Колиньи или Агриппы понимал, что деньги — постоянные деньги — дают именно налоги, а не отжим бизнеса или собственности у кого-то (последняя мера может дать только единовременный эффект, но потом, когда отжатое будет проедено, денег уже взять будет негде),и поэтому главное — это защитить свое податное население. Хотя бы в пределах Наварры, Гиени и Гаскони, то есть собственно его королевства. Что собственно говоря он и постарался сделать.

Проблема вторая — это косвенные налоги, которые являлись признаком деловой активности.К счастью у гугенотов было два порта — Бордо и Ла-Рошель, через которые они могли вести торговлю, и был административный гений Сюлли, который во владениях Наваррского проделал ровно то, что после 1596 года проделал и со всей Францией.

Максимилиан де Бетюн, де Рони, позднее — герцог Сюлли

Сразу оговорюсь — я не знаю, где заканчивается сам Наваррский, и начинается Ронни-Сюли, поэтому все приписываю последнему. Сюлли говорил простые и очевидные вещи.

Во-первых, надо УМЕНЬШИТЬ налоги, чтобы увеличить их собираемость.Во-вторых — сделать упор в развитии на сельское хозяйство, ибо продукты питания по мнению Сюлли это то, на что всегда будет спрос.

В третьих, дороги. Без хороших дорог нет торговли, так же как и без налаженной системы логистики.

В четвертых, борьба с коррупцией, ибо королевские сборщики очень часто выбивали из народа гораздо больше положенного, и разница между выбитым у народа и сданным в казну честно клалась в их карман.

В пятых, надо переориентировать рынки сбыта на Англию и Голландию, ибо эти страны нуждаются как раз в продовольственной группе товаров (прежде всего Голландия).

Постепенно территория, контролируемая Генрихом, разрасталась, и завоеванные территории (Кагор, Сомюр, часть Лангедока и т.д.) включались в эту экономическую схему. Таким образом король Наваррский к 1580-м годам сумел повысить свои доходы с 1 до 4 миллионов ливров.

Так же не стоит забывать и каперство.

Наш читатель знает только о широко разрекламированных подвигах Дрейка и компании в этот период, хотя самым страшным бичом Испании в 1580-е были корсары Ла-Рошели, который выводили в море от 60 до 100 судов за сезон.

Корсарская цитадель гугенотов — Ла-Рошель

Этого им показалось мало, и французские протестанты нашли еще один способ заработать — с 1571 года голландцы выплачивают Ла-Рошели 2 миллиона ливров, и используют этот порт как свою корсарскую базу, ибо из Ла-Рошели выходить и грабить испанские корованы куда как сподручнее, нежели из Тексельских мелей.

Десятая часть доходов от каперства шла в карман Генриха Наваррского, что к примеру в 1578 году составило 2 миллиона, а в 1590 году — 4 миллиона ливров.

Таким образом, к 1590-му Генрих IV обладал примерным совокупным доходом в 8 миллионов ливров, что вполне позволило ему содержать 20-30-тысячные армии на постоянной основе. Но и этого было мало.

И в 1578-м задумывается военная реформа. Смысл ее очень прост — пусть войско будет вооружением попроще, но зато числом поболе. Отказываются от закупок дорогостоящих лат (кроме дворян, которые их покупают на свои деньги), увеличивается число пикинеров в противовес мушкетерам, но мушкетеры становятся мобильными — теперь их доставляет на позиции легкая кавалерия, и таким образом они могут организовать нужную плотность огня на угрожаемом участке.

Вообще корпус жандармов содержать не на что, и основой становится именно легкая кавалерия.

Ну и тактика теперь — это старый добрый elan[8]!

То есть кавалерия привезла мушкетеров — те дают залп, кавалерия идет на противника и вместо караколирования ломает боевые порядки неприятеля с холодным оружием. Не удалось — отходит, за линию мушкетеров, которые дают еще залпы, переформировывается — и опять в прорыв!

Тактика немудреная, но приспособленная к местным условиям, к финансированию, и отработанная в небольших стычках конца 1570-х годов.

Таким образом, к 90-м Генрих смог выставлять армию в 30 тысяч человек на постоянной основе, или пиково — до 60 тысяч человек на отдельную компанию.

10

Поскольку новогодние праздники заканчиваются, надо уже потихоньку и заканчивать наш сериал про майдан по-парижски.

Но есть еще одно отступление от которого ну никак не отвертеться, поскольку "это многое объясняет".

Отличительной чертой царствования Генриха III было абсолютное презрение народа к королевской власти, которая отождествлялась с самой фигурой короля.

Поскольку простые слова тут будут блеклыми и бесцветными, попробуем опять-таки объяснить все на примерах, притягивая за уши дела недавние и нынешние.

Помните, какое жгучее чувство стыда испытывали мы, когда пьяный Борис Николаевич Ельцин дирижировал оркестром. Правда многие пытались оправдать президента — "Ну выпил, ну с кем не бывает?" А теперь давайте представим ту же самую ситуацию, но внесем пару-тройку отличий — Ельцин все так же дирижирует оркестром, но трезв, одет в женское платье, а потом еще хватает за задницу и домогается Пал Палыча Бородина.

Представили?

Так вот, в отличие от Ельцина, Генрих III себя так и вел.

Чего только стоит празднование одной из побед королевской армии, куда король с фаворитами явился, переодетые женщинами, и начали устраивать представление группы "Тату" с обратным знаком.