Маятник Судьбы - [18]

– Не тогда.

– Правильно. Это произошло в Лернее. Зачем ты пошел туда добровольцем, эльф? Твоя семья богата, ты мог бы спокойно сидеть в родовом имении и разводить штокрозы.

– Я выполнял свой долг.

– Глупости! Ты сам первый смеешься над теми, кто верит в «долг» и прочую чепуху. Я скажу тебе, почему ты стремился в Лерней, эльф. Ты хотел быть героем. У тебя не хватило сил отказаться от мысли, что тебя ждут великие подвиги. Как в сагах, которые ты сейчас критиковал. Но в глубине души – или сознания, не знаю, – ты понимал, что уже никогда не сможешь стать таким, как персонажи твоих любимых легенд. И тебе нужен был Лерней – как последняя попытка, отчаянный прыжок, чтобы ухватить и получить то, что от тебя ускользало. Ты словно хотел поймать падающую звезду, которая была твоей мечтой.

– Идти одному против тысяч? – спросил я. – Дерзать, где отступил бы любой?

– Не иронизируй. Ты всего лишь пытаешься уклониться от разговора. Твоя жизнь стала разваливаться на части, расходиться, как две льдины, – и, записавшись в Лерней, ты стремился их снова соединить.

– И мне удалось, по-твоему?

– Ты стал героем… Тебя официально назвали героем Лернейской кампании. И что же? Ты вернулся в столицу, как все остальные офицеры, красовался на победных парадах, произносил речи с трибун? Нет, ты сбежал и несколько лет жил, как бродяга, в Проклятых королевствах. Именно тогда, когда исполнилась твоя мечта. Почему?

– Вот ты мне и ответь, ты же так увлекательно рассказываешь о моей жизни.

– Болото, эльф. Я вижу тебя лежащим в гнилом болоте, посреди гниющих тел, и сам ты уже наполовину сгнил. Ты не чувствовал боли от ран, так как уже забыл, что такое отсутствие боли. Ты даже не знал, куда ползешь – к своим? К врагам? В пустошь, где тебя никто не найдет, кроме голодных тварей? Или просто лежишь наполовину в тепловатой воде, и тебе только кажется, что ты куда-то ползешь?

– Это было давно, – повторил я.

– Для тебя это все еще продолжается. А потом ты услышал шаги. И ты знал, что это не помощь, знал, что это не свои. Ты понимал, что, как только попадешь в руки орков, – впереди у тебя уже ничего не будет. Только боль, одиночество и отчаяние. Они бы не убили тебя, нет! Они заставили бы тебя жить глубоко в подземной темнице – вроде тюрьмы Сокорро, – и каждый день ты мечтал бы о смерти, как об избавлении. О чем ты думал тогда, эльф? О том, чтобы вернуться домой? Или молил небесных богов послать тебе смерть?

– Нет, – ответил я. – Я думал о другом.

– О чем же?

– Я повзрослел.

– И как это понимать?

– Вся эта твоя история, демон, про меня, она очень забавна. Впрочем, она не обо мне, а о наших мечтах. Ты прав, у каждого есть желания. Только они никогда не сбываются. Знаешь почему?

– Просвети меня.

– Вся беда в том, что мы хотим не того, о чем просим судьбу. Мы мечтаем не о славе, не о богатстве, не о любви.

– Тогда о чем?

– О том, чтобы все было хорошо.

– Это общие слова.

– Нет. Человек не скажет: я хочу стать очень богатым, а тем временем моя жена пусть уйдет к соседу и любимый дедушка умрет от рака. Человек хочет богатства – плюс чтобы все остальное тоже было замечательно. А так не бывает. И когда одно наше желание сбывается, в то же самое время – всегда! – с нами случается что-нибудь очень плохое. И иначе нельзя. Нам кажется, будто мечта того не стоила, будто мы в ней разочаровались, будто мечты вообще не сбываются. Все это ложь. Мы получили то, что на самом деле хотели, – но не больше. Когда ребенок плачет, мы говорим ему, что все будет хорошо. Но все хорошо никогда не бывает, демон. Понять это, осознать, что наша жизнь – это не нечто целое, не головоломка, которую можно один раз сложить правильно, а потом жить долго и счастливо, нет, понять и научиться благодарить судьбу за каждый маленький счастливый фрагмент, осколочек жизни – это и значит повзрослеть.

– Теперь я знаю, чего ты хочешь, – сказал демон.

– Чего?

– Ощущения полноты жизни, которое бывает лишь в юности. Ты стал героем – в глазах толпы, но в твоем сердце слишком много боли и горечи, чтобы согласиться с этим. Я верну тебе чувство, которое ты потерял. Только помоги мне.

– Мне не нужен обман или наркотик, демон.

– Конечно нужен. Тогда что ты здесь делаешь? Зачем пришел сюда, в безжизненную пустыню, и строишь мне угрожающие рожи? Зачем решил бороться со злом? Есть только одна причина – забыться, выбросить на время из головы свою боль и свои разочарования.

– Не совсем.

– Тогда почему?

– Есть две силы, которые движут миром…

– Только не говори, что это любовь! Не порть хорошее впечатление, которое у меня о тебе сложилось.

– Любви не существует. Это всего лишь фиговый листок, который люди натягивают на то, чего стыдятся, – жажду совокупляться и страх одиночества. Я говорил о других силах – единственных, которые остаются нам после взросления.

– И что же это?

– Боль и ненависть.

– Фу, как некрасиво! Герой не должен никого ненавидеть. Он благороден, ездит на белом коне и спасает девственниц… от девственности, наверное. Он сражается ради добра, потому что это правильно. Если он и убивает злодея, то только случайно, сам того не желая, а потом долго и картинно грустит. А ненависть – нет! Она разъедает душу, сердце, почки и прочий ливер. Ненависть пристала негодяям, которые в конце саги проваливаются куда-нибудь глубоко, скажем, в бездну или в яму садового туалета. Как может герой ненавидеть?