Маята - [19]
Я держу изо всех сил зубами, боюсь уронить в стылую грязь ставшее родным слово. Ма-я-та. В этот раз оно горчит. От него отдает бензиновым выхлопом, американским самогоном и застарелой табачной вонью.
Найда лижет руку соседа, чихает. Пьяный… а жалко!
Минуло два месяца, снег стаял, газон сменил серое прохудившееся зимнее одеяло на новое, весеннее, ярко-желтое. Каждый одуванчик изо всех сил старался походить на крошечное солнышко. Тополиное озерцо сквера подернулось изумрудной рябью.
Сосед живет дома, много работает, купил новую машину. Каждое утро, как и прежде, мы приветствуем друг друга, иногда перебрасываемся парой ничего не значащих фраз.
Однажды под вечер Володя заглянул ко мне по-соседски, в комнату не пошел, от рюмки отказался. Долго сидел на кухне, болтал ни о чем, курил.
Прощаясь, он потрепал Найду по загривку, и я вдруг увидел, что лицо соседа так и не оттаяло с зимы.
– Светка щенка присмотрела, – виновато посмотрел на меня Володя. – Хочу, говорит, маленького лабрадора – бежевого, плюшевого, с черным носом и висячими ушками. Ей бы игрушку…
Найда боднула руку соседа.
В дверях он обернулся:
– Выйду на пенсию – возьму добермана.
Недотроганный Рассказ
В начале восьмидесятых довелось мне поработать несколько лет грузчиком-экспедитором в агентстве по доставке мебели населению. Устроиться на работу в "Лентрансагентство" было непросто, ибо в те годы только там да еще, пожалуй, в таксопарке можно было за свой труд получать приличные деньги без риска оказаться за решеткой.
Возглавлял агентство бывший боксер С. Личность в Ленинграде известная, он начинал свою спортивную карьеру в секции ленинградского "Динамо" в одно время с легендарным Валерием Попенченко.
Генеральный старался брать на работу бывших спортсменов. "Бывшие", в свое время досыта хлебнув славы, впоследствии, "выйдя в тираж", спивались. Подсобником или учеником токаря на завод идти они не хотели – гонор, как же! Да и платили там гроши. В агентстве же работа, хотя и на износ, по двенадцать часов с одним выходным в неделю, но в то же время – не у станка. И деньги – неплохие и сразу. Так что мужики на "доставке" подобрались все, как один, крепкие, тренированные. Поблажки новенькому не давали, и, несмотря на борцовское прошлое, втягиваться мне было нелегко.
В новостройках было особенно тяжко. Лифт "коммунальщики" отключали специально, чтобы с новоселов за его пуск поборы брать. Так что, приходилось попотеть. Занести на четырнадцатый этаж вдвоем три мебельных гарнитура – удовольствие, скажу я вам, то еще! За смену надо было делать три-четыре подобных рейса. Это, если не считать мелочевку. Но, правда, и зарабатывали неплохо. При удачном раскладе за один день можно было заложить между страниц "Капитала" месячную зарплату квалифицированного ленинградского рабочего.
А вечерком, в автопарке, как было принято, "отдыхали после трудов праведных". Закуска – на расстеленной газетке, бутылка зажата коленями, граненый стакан – один на всех… Напряжение снимали.
В тот вечер – а дело было в субботу, в канун выходного – сидели мы втроем в кабине "Газ–52" и расслаблялись. Я, Серега и Кирилл Васильевич, мужик пожилой, – до пенсии ему меньше года оставалось. Он у нас баранку крутил. Мебель, правда, уже не таскал, но город – заезды, проходные дворы, типы домов, расположение квартир – знал как свои пять пальцев. … Клад, а не водитель. Но и потрепаться любил под стопочку, хлебом его не корми! Вот и в этот раз, пропустив по первой и со вкусом закурив, начал Кирилл Васильевич издалека:
– Вот мы, ребята, сегодня хорошо заработали. Смотрю на вас, рады-радешеньки… – водитель закашлялся. – А чему рады, денежке? Бумажкам этим? Так то – мусор!.. На них разве радость купишь?.. Поведаю я вам одну историю… – рассказывал он, как всегда, обстоятельно, не торопясь. Словесные обороты порой употреблял книжные, в нужных местах делал паузы. Начитанный был у нас водитель.
Тайком вздохнув и посмотрев на часы, мы с напарником приготовились слушать.
– Да!.. Сам я – детдомовский, рассказывал уже… Зимой сорок первого мне в аккурат шестнадцать исполнилось. Немец уже Питер окружил. Пошел я в военкомат… Возьмите, говорю, на фронт, а то сбегу… Годок себе прибавил, конечно. Однорукий дежурный майор обматерил меня и прогнал. Подрасти, мол, сначала, вояка, – Кирилл Васильевич помолчал.
– Но, видать, на заметку меня взяли… Через год, когда уже мы с голодухи кошек жрать стали, вызывают. В этот раз особист со мной беседовал… "Хочешь, – спрашивает, – послужить Родине"? "Хочу!" – говорю, – а у самого сердце прыгает. Полтора года натаскивали. Только – немецкий и рация. День и ночь – морзянка, засыпал, бывало, на ключе… Почерк так вырабатывали. Чтобы знать, значит, кто на связь выйдет. Ну, еще с парашютом три раза прыгнул.
Осенью сорок четвертого погрузили ночью в транспортный самолет. А под утро сбросили. Шесть человек нас было: все "волкодавы" – НКВДшники и я, пацаненок, с ними… Куда? Зачем? Ничего я не знал…
Кирилл Васильевич размял беломорину и помолчал, задумавшись. Кожа на острых скулах натянулась, морщинистое лицо закостенело. Перед нами сидел старик – одинокий, больной и усталый.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Нет краше времени, чем юность.Родившихся в другой уже стране, на другой планете, автор приглашает попутешествовать с ним во времени. Поверьте, они были такими же: страдали и радовались, ненавидели и любили, верили, надеялись и ошибались.
В каждом произведении цикла — история катарсиса и любви. Вы найдёте ответы на вопросы о смысле жизни, секретах счастья, гармонии в отношениях между мужчиной и женщиной. Умение героев быть выше конфликтов, приобретать позитивный опыт, решая сложные задачи судьбы, — альтернатива насилию на страницах современной прозы. Причём читателю даётся возможность из поглотителя сюжетов стать соучастником перемен к лучшему: «Начни менять мир с самого себя!». Это первая книга в концепции оптимализма.
Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.
Когда в Южной Дакоте происходит кровавая резня индейских племен, трехлетняя Эмили остается без матери. Путешествующий английский фотограф забирает сиротку с собой, чтобы воспитывать ее в своем особняке в Йоркшире. Девочка растет, ходит в школу, учится читать. Вся деревня полнится слухами и вопросами: откуда на самом деле взялась Эмили и какого она происхождения? Фотограф вынужден идти на уловки и дарит уже выросшей девушке неожиданный подарок — велосипед. Вскоре вылазки в отдаленные уголки приводят Эмили к открытию тайны, которая поделит всю деревню пополам.
Из сборника «Соло для оркестра». Чехословацкий рассказ. 70—80-е годы, 1987.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.