Майами Блюз - [68]

— Хотите, я позвоню? — вызвалась Эллита Санчес.

— Нет, я позвоню сам. А вы сделайте нам кофе. Вечер обещает быть долгим.

— Я сделаю кофе, — сказал Хок, вставая со стула.

— Несите кофейник, — улыбнулась Санчес, открывая кран. — Мы сварим кофе вместе.

Капитану Браунли и шерифу округа Броуард удалось прийти к компромиссу. Не стали артачиться и местные судмедэксперты. Все признали, что гораздо более важно было раскрыть по горячим следам двойное убийство, а не улаживать юридические тонкости. Молодой лейтенант из полицейского управления Дэнии, замещавший начальника местной полиции, отправившегося охотиться на волков в Канаду, был преисполнен такого трепетного благоговения перед высшими полицейскими чинами округов Дейд и Броуард, что готов был лезть из кожи вон — лишь бы тело Фредди как можно скорее покинуло пределы Дэнии. Убийства очень вредят деловой репутации маленьких городков.

Сьюзен Уэггонер была задержана дорожным патрулем возле Бель Глейд. Поскольку автомобиль Сьюзен был там арестован, в Майами ее доставил дорожный патруль. Инспектор, арестовавший автомобиль, еще и выписал штраф за то, что стекла в «трансаме» были в два раза темнее предельно допустимой нормы.

Хок, Хендерсон и Санчес все еще трудились над совместным рапортом, когда Сьюзен доставили, наконец, в отдел по расследованию убийств. Они отвели Сьюзен в комнату для допросов, и Хендерсон зачитал девушке ее права.

— Вы поняли, что можете пользоваться услугами адвоката? — переспросил ее Хок. — Вы имеете право не отвечать на наши вопросы, но нам все же хотелось бы прояснить кое-какие вещи.

— Я вообще не понимаю, чего тут разгорелся такой сыр-бор? — удивленно произнесла Сьюзен. — Тонировщик стекол уверял, что такие затемненные стекла разрешены. По Майами разъезжает куча машин, у которых стекла еще темнее.

— Да стекла тут ни при чем, — сказал Хок Мозли. — Я ехал за вами сегодня от самой Дэнии до центра Майами. Я видел, как вы припарковались на разгрузочной зоне на углу Флеглер и Майами-авеню. Потом ваш приятель вышел из машины...

— Младший?

— Младший. Так вот. Он вышел, а вы сразу же уехали прочь. Вы знали о том, что он собирается грабить нумизматический магазин?

— Не-е-т... Зачем ему грабить магазин? Он просто хотел продать несколько серебряных долларов. Он так и сказал. Хотел, чтобы я пошла с ним, но шел такой дождь... Я сказала, что подожду его в машине. А он вдруг рассвирепел. Именно тогда Младший и признался, что это именно он убил моего брата в аэропорту, сломав Марти палец. Помните про этот случай?

— Он прямо так и сказал?

— Да. Я готова дать письменное признание. Мы с ним и раньше ссорились, а однажды он меня даже ударил, но я не хотела уходить от него, потому что у Младшего много достоинств. Но узнав о том, что это он убил Марти, я страшно испугалась. Я поняла, что он представляет для меня угрозу, и испугалась. Он ведь сознался при мне в убийстве. Значит, теперь он может прикончить меня в любую минуту как нежелательного свидетеля. Вот я и не стала его дожидаться. Поехала в Дэнию, забрала свои вещи и деньги, и решила вернуться в Окичоби. Но по дороге меня остановил дорожный патруль.

— И какие же у Младшего достоинства? — поинтересовалась Санчес.

Сьюзен задумалась, выпятила губы и сказала:

— Ну, во-первых, он хороший кормилец. Ему нравилось, как я готовлю... В общем, много чего в нем хорошего, но я с ним больше жить не стану.

— Младший мертв, Сьюзен, — сказал Хендерсон. — Ты знала, что у него был револьвер?

— Да. Но он не собирался никого грабить. Револьвер он носил для самозащиты. Его чуть не убили несколько дней назад в ночном магазине. Поэтому револьвер ему нужен был для самообороны. Так он мне сказал. Он что — правда умер?

— Да, — сказал Хендерсон. — Его убили.

— Значит, револьвер ему не помог, — грустно констатировала Сьюзен. — Мне его искренне жаль. Я не желала ему зла. Я не собиралась доносить на него... ну, насчет Мартина. Я не хочу, чтобы меня как-то связывали с убийством Младшего. Я просто хочу вернуться в Окичоби. Здесь, в Майами, я не видела ничего хорошего с того самого дня, как сделала аборт. Если бы вы спросили, что я думаю о Майами, то я бы ответила, что одинокой девушке в таком городе лучше не находиться.

— Господи Иисусе! — воскликнул Хок. — Билл, выйдем-ка отсюда на минутку.

Хок и Хендерсон вышли в коридор.

— Билл, боюсь что мне придется подтвердить ее показания. Она уехала сразу же после того, как высадила этого ублюдка. Я ехал за ней до развилки на И-95. Ты же не можешь обвинить ее в том, что она подвезла в центр города своего гражданского мужа? Если она утверждает, что не знала о его намерении ограбить магазин, то мы не можем подозревать в ней соучастницу.

— Она на самом деле такая дура, или прикидывается? — спросил Билл.

— Одно другому не мешает. Давай примем у нее заявление о причине смерти Марти Уэггонера, а потом посадим на автобус до Бель Глейд, чтобы она забрала там свою чертову машину.

— То есть ты предлагаешь ее отпустить?

— Боюсь, что у нас нет другого выбора. Если она напишет заявление, то мы сможем закрыть дело об убийстве Мартина Уэггонера. Захочешь ее вызвать — звякнешь в Окичоби, и все дела. Мы можем велеть ей не покидать пределов Окичоби. Или запретить приезжать в Майами.