Маяковский едет по Союзу - [12]
Владимир Владимирович, как всегда, решил сначала осмотреть город.
Огромная площадь; прорезав вкривь ее, неслышную поступь дикарских лап сквозь северную Скифию я направляю в местный ВАПП.
Без пяти четыре — он на собрании литературной группы «Молодая гвардия». Маяковский просит ребят[11] почитать свои стихи и вместе с авторами обсуждает их.
Идет живой и откровенный разговор о поэзии, о литературе. Маяковский читает свои произведения.
Один из вечеров в городском театре назывался «Идем путешествовать».
Маяковский спрашивает:
— Как дела? Народ будет? Интересуются?
— Может быть, интересуются, но мороз удерживает.
— Значит, хорошо, что я роздал массу записок. И еще пригласил писателей.
Но эта «щедрость» не спасла положения. В холодном трехъярусном театре людей мало. Сидят в пальто. Обстановка непривычная.
Маяковский вышел на сцену в пальто. Я ахнул — это так не похоже на него. Правда, в театре холодно, зал не прогревается, на сцене, как всегда, особенно продувает. И все же — удивительно… Потом я раскусил: это была демонстрация. Он медленно снял пальто и повесил на спинку стула — мол, берите с меня пример.
Примеру этому последовали лишь единицы, и Маяковский поначалу, стоя на авансцене, молчал, вероятно обдумывал, как разогреть слушателей, как установить контакт, с чего начать?
— Товарищи! — доверительно обратился он к залу. — Хотя народу мало, но зато каждый на вес золота!
Зашевелились.
— Кому будет в результате теплее, покажет будущее: тем, которые пришли на мой сегодняшний вечер, или тем, которые променяли мой сегодняшний вечер на домашний уют и камин!
Оживление, смех. Кое-кто реагировал немедленно, пристроив свои пальто на пустующие кресла. И вот уже зал принял вполне сносный облик — все пошло своим чередом.
...
Владимир Владимирович несколько мрачноват — предлагает «согреться бильярдом». Начинается своеобразное священнодействие. Первая проблема — выбрать хороший кий: тяжелый, длинный, прямой. Он проверял их в вытянутой левой руке, взвешивал один за другим и прищуренным глазом уточнял прямизну. Потом, отобрав кусок хорошего мела, деловито смазывал кий и смежные суставы пальцев обеих рук.
Шары любил ставить сам — это как бы часть игры.
Больше по душе была ему «американка»: самая простая из игр — бей любым любого. На другие игры не хватало терпения. Нравилась быстрая смена положений, движение и азарт. Такая игра частично заменяла физическую работу — ведь он почти не присаживался, шагая вокруг стола. Бильярд служил разрядкой в непрерывной и напряженной работе мозга. Но выключиться совершенно он не мог — то, прерывая игру, он что-то заносил в записную книжку, то как бы по инерции читал или, вернее, нашептывал готовые или строящиеся строчки, найденные рифмы. И наконец, бильярд — хотя и не массовый, но вид спорта.
Скажем, мне бильярд — отращиваю глаз…
В углу рта Маяковский мял одну за другой папиросы. Не докурив, прикуривал от нее следующую — за вечер опустошалась целая коробка. Подолгу был молчалив, сосредоточен. А то вдруг начинал сыпать остротами, сохраняя при этом серьезное выражение лица. Лишь изредка появится улыбка — так постепенно настроение менялось: шли стихотворные цитаты, перевернутые, комбинированные слоги. Партнер озадачен и, конечно, отвлекается от своих «прямых обязанностей».
Маяковский был искусным игроком и обладал тем преимуществом, что обеими руками (он был левша) с одинаковой силой и ловкостью владел кием. Помогал ему и рост: он доставал любой шар на самом большом столе. Но, пожалуй, основные его качества как игрока — настойчивость и выносливость.
Часам к четырем утра, когда я уже стоя спал, он подбадривал меня, напевая густым басом (в бильярдной мы были одни): «Еще одно последнее сказанье…». Эту арию он очень любил.
— Серьезно, еще одну последнюю партиозу. Я покажу класс! Кладу восемь шаров с кия (то есть подряд). Я ведь только разошелся… «Последних сказаний» набралось штук пять…
Огромные зеленеют столы. Поляны такие. И — по стенам, с боков у стола — стволы, называемые — «кий».
…
Какая сила шею согнет тебе, человечий азарт?!
На рассвете отправляемся в Казань, с ночной пересадкой в Арзамасе.
Бесплацкартный холодный вагон. Вещи уложили на верхние полки, а сами уселись внизу.
Рядом с нами стоял, переминаясь с ноги на ногу, странно одетый человек. Поверх пальто — кожух не по размеру, с поднятым выше головы воротником. Валенки-броненосцы. Шапка почти боярская. Лица не видно. Постепенно, отогреваясь, сосед снял кожух, шапку… Молодой, приятный на вид, с бородкой. Он напоминал толстовского Нехлюдова. Лицо выразительное: в нем и барское, и крестьянское.
Маяковский разговорился с соседом. Спросил, где работает, куда и зачем едет. Тот постепенно выложил всю свою биографию. Собеседник оказался юристом, едет в район по судебным делам и до утра просидит в Арзамасе в ожидании транспорта, попросту говоря лошадки.
И тут же, по просьбе Маяковского, выложил суть уголовного дела, которое рассматривается в районе. Увлеклись рассказом… И вдруг юрист, не помню, с чего именно началось, поведал о своей неудаче:
— Вы знаете, у нас вчера в Нижнем выступал Маяковский. Я очень хотел попасть, но, к сожалению, не смог вырваться: предотъездная суета,
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».