Майада. Дочь Ирака - [43]

Меня поставили к стене.

Я молила о пощаде.

Мне выстрелили между глаз.

Мое тело положили в неглубокую могилу.

Меня похоронили без савана.

После моей смерти они выяснили, что

                                       я не виновна.

Стоя с другими женщинами-тенями, Майада, понимая, что переживает величайший момент в своей жизни, поклялась, что никогда не забудет ни единого слова, вылетевшего из уст Самары. Каждое движение сокамерницы будет ее частью до самой смерти.

Она тихо всхлипнула. Вскоре плакали все женщины-тени.

Майада посмотрела по сторонам. Ее слова разорвали связывавшую их печаль.

— Теперь мы подруги по слезам, — заметила она. Несколько женщин-теней грустно рассмеялись.

Самара потянулась и дотронулась до руки Майады.

— Ты обещала рассказать нам о жене Саддама.

— Может, в другой раз? — предложила она. Ей больше не хотелось сплетничать, тем более о Саддаме Хусейне.

— В тюрьме есть только ожидание, страх и молчание. Здесь бесконечно скучно. Твои истории, Майада, для нас все равно что альбом с раритетными, интересными фотографиями, — с улыбкой сказала доктор Саба.

Самара настаивала.

— Доктор Саба права. В нашей жизни нет ничего хорошего. А теперь у меня вся кожа горит. Если ты нам что-нибудь расскажешь, я смогу отвлечься.

Майада согласилась, но лишь потому, что не хотела отказывать Самаре.

Женщины-тени разошлись по углам камеры. Вафаэ перебирала самодельные четки, а остальные с ожиданием уставились на Майаду.

Она вытащила одеяло, которое ей дали, сложила его и бросила перед нарами Самары. Ей нужна подушка, потому что она не привыкла сидеть на бетонном полу. Она опустилась на одеяло, скрестила ноги и стала рассказывать. Казалось, ее голос звучит, словно во сне.

— Моя мать никогда не познакомилась бы с женой Саддама, если бы родители сбежали из страны в 1968 году. Люди удивлялись тому, что они остались в Багдаде после того, как партия «Баас» захватила власть. Все помнили, как баасисты обошлись с интеллигентами во время короткого правления в 1963 году, и потому, когда в 1968 году баасисты во второй раз пришли к власти, наши родственники Аль-Аскари и Аль-Хусри переселились в безопасные страны. Но отец лечился от рака в Багдаде, и это удерживало нас. После его смерти в 1974 году родственники настаивали на том, чтобы моя мать уехала из Ирака, но она этого не сделала. Я думаю, что после смерти отца она была в шоке. Она все время повторяла, что сейчас не стоит принимать важные решения. Тогда она занимала место заведующего в Министерстве информации. Она любила наш дом. У нее было много близких друзей. Мы с сестрой учились в багдадской школе. Мама была уверена, что в Ираке она может жить спокойно, несмотря на то что чиновники-баасисты с подозрением относились к интеллигенции. Она не раз слышала от них, что Саддам так очарован Сати, что его дочери и внучкам нечего опасаться, пока он находится у власти. И она осталась в Ираке, надеясь на лучшее. Мы были вполне довольны жизнью, особенно в первое время.

Я жила с мамой, пока не наступила пора поступать в колледж. Я исполнила желание отца и поехала в Ливан, чтобы учиться в Американском университете в Бейруте. Поэтому меня не было в Багдаде, когда мама впервые встретилась с Саджидой — первой женой Саддама и матерью его пятерых детей.

Затем мы узнали, что Саддам убеждал жену познакомиться с моей матерью, чтобы советоваться с ней по различным вопросам. Поэтому она постоянно получала приглашения на торжества во дворце. Но обычно мама была слишком занята и не ходила туда, — Майада тихо хихикнула. — К счастью, тогда отказ на подобные приглашения еще не мог стать причиной пыток и тюремного заключения. — Майада оглядела комнату. Она вспоминала об успехах своей матери, и ее голос зазвенел от эмоций. — Если бы Сальва аль-Хусри сделала хотя бы один вдох в нашей камере, она бы упала замертво.

Потом мама приехала ко мне в Бейрут. Это случилось после того, как она получила очередное приглашение из дворца. Саджида пригласила ее, чтобы познакомить с супругами послов. Мама сказала, что в этот день она была свободна и потому пришла на праздник.

Мне было очень интересно узнать про жену Саддама, и я попросила маму не упускать ни одной детали. — Майада улыбалась, сама того не замечая. — Вряд ли можно найти двух женщин, столь отличных друг от друга, как моя мать и Саджида Хейраллах Тульфах. Знакомство было обречено с самого начала.

Как вы знаете, Сальва аль-Хусри вела жизнь, необычную для арабской женщины. Она училась в Оксфордском университете в Великобритании, получила степень магистра политологии. Ее бабушка была султаной, то есть принцессой из правящей семьи Османской империи, а отец Сати — одним из самых выдающихся людей арабского мира. Превыше всего он ценил знание и образование. Джидо Сати принадлежало несколько домов в арабских странах, и он постоянно путешествовал вместе с семьей. Мама сидела на коленях отца, болтая с королями и премьер-министрами. Король Гази, сын короля Фейсала I, так любил ее, что держал ее фотографию на своем письменном столе рядом с фотографией сына.

А Саджида, жена Саддама, была дочерью крестьянина Хейраллаха Тульфаха. Она воспитывалась в доме отца на западном берегу Тигра, в бедном районе Тикрити. По сравнению с моей матерью она была абсолютно не образована. Она ничего не знала о мире за пределами Багдада и Тикрита. В юности Саджиду выдали замуж за племянника отца — Саддама Хусейна. Вскоре она родила ему пятерых детей. Когда он пришел к власти, она была совершенно не подготовлена к роли жены президента Ирака.