Маттерхорн - [21]

– Это площадная цель, сэр, – ответил Дэниелс. Площадная цель покрывает всё местоположение, например, войска на фронте, поэтому точность её меньше, чем для точечной цели, скажем, блиндажа.

Меллас посмотрел на Гамильтона и на Тилмана, нёсшего гранатомёт М-79. Оба лишь таращились на него. Мелласу не хотелось выглядеть сентиментальным или глупым перед отделением. В конце концов, это война. Не хотелось и бодаться со стандартной процедурой, когда не было уверенности в своих доводах. Ему говорили доверять командирам отделений. 'Ладно, – начал он медленно, – если вы действительно стреляете в них…'

Дэниелс ухмыльнулся. Он уже достал карту и сейчас взялся за трубку рации: ' 'Эндрю-Гольф', это 'Большой-Джон-браво'. Вызываю огонь. Приём'.

В воображении Меллас уже рисовал, как поднимается батарея, как только на её пункт управления огнём поступает, треща, запрос на нанесение удара.

Несколько секунд после того как Дэниелс передал координаты по карте и пеленг по компасу, джунгли прошил первый снаряд, пролетев как скоростной поезд по туннелю. По земле прошёл глухой удар, за ним – звонкий грохот по воздуху. Потом раздались звуки ломающейся чащи и движения тяжёлых перепуганных тел. Дэниелс сделал поправку, и проревел второй снаряд. Снова подалась земля, заколыхался воздух. После этого приглушённые звуки больше не слышались.

Дэниелс отменил задачу. 'Их имеют – они уходят', – сказал он, довольно улыбаясь.

Янковиц не хотел утруждаться проверкой результатов, ибо это означало спуск в ущелье. Обратный путь наверх занял бы часы. Меллас и с этим согласился.

Добредя, наконец, назад к ротному периметру, отделение немедленно занялось чисткой оружия и приготовлением обеда, готовясь к вечернему боевому дежурству и долгим ночным караулам. Джексон включил проигрыватель, и голос Уилсона Пикетта поплыл над крохотной рукотворной поляной в джунглях: 'Эй, Джуд, не грусти…'

Меллас едва смог дотащиться до КП, чтобы доложиться Фитчу. Он хотел просто рухнуть и уснуть. Басс уже был там, и докладывать ему было не о чем, как и Гудвину, заметившему лишь несколько тигриных следов. Однако Ридлоу, взводный сержант Гудвина, обнаружил несколько человеческих следов возле ручья. Нельзя было сказать, сколько человек их оставили. Он предположил, что им не более двух дней, иначе их смыло бы дождями.

Меллас послушал, как Фитч передаёт донесение об отсутствии противника в батальон. Целый день патрулей, и всё, что они доказали, это то, что в джунглях кто-то есть, как будто сбитый вертолёт и горстка мёртвых членов экипажа этого ещё не доказали. Он ещё послушал, как Фитч диктует артбатарее координаты следов для ведения 'эйч-энд-ай', беспокоящего и упреждающего огня.

Когда Фитч вышел из палатки, Меллас спросил: 'Что будет, если это окажется монтаньяр?' – имея в виду коренное население, которое вытеснили в горы вторгшиеся вьетнамцы несколькими столетиями ранее.

Фитч поджал губы. 'Если это так, – рассудительно сказал Фитч, – значит, он работает на СВА. Иначе он бы или скрылся, или вышел бы к нашей позиции'.

– Не знаю. Может быть, – сказал Меллас.

Хок прислушивался, насыпая растворимый кофе и сахар в помятую кружку, которую смастерил из консервной банки из-под груш, оставив на ней крышку и выгнув её назад в виде ручки. Он налил в кружку воды из фляги и поставил её на комочек пластита С-4. Нижняя половинка кружки стала уже иссине-стальной от частых нагревов.

– По всей грёбаной местности разбросаны листовки с сообщением, что здесь зона свободного огня, – сказал Фитч.

– Ты же знаешь, что они не умеют читать, – недовольно сказал Меллас.

– Чёрт возьми, Меллас, – вмешался Хок. – Он это знает. Ты хочешь отозвать огонь 'эйч-энд-ай' только потому, что он может трахнуть какого-то приблудного горца?

– Не знаю. Я здесь новенький, – огрызнулся Меллас. Он так устал, что уже пожалел, что вообще коснулся этой темы.

Хок разжёг С-4, и яркое белое пламя охватило кружку, раскалив её докрасна и почти мгновенно вскипятив воду. Это действие приостановило разговор до тех пор, пока пламя не погасло. Хок осторожно коснулся самодельной кружки, полной кипящего кофе. 'Ну, так я расскажу тебе, – сказал Хок, – а ты послушай. Джима поимеют хоть так, хоть эдак. Если нас атакуют, а он не вызывал 'эйч-энд-ай', его уволят. Если он вызвал его и гибнет горец, его тоже уволят. Всё изменилось с тех пор, как ушёл Трумэн. Теперь фишку отправили сюда'.

Фитч, благодарный Хоку за поддержку, улыбнулся.

Меллас смотрел в землю, сожалея, что не сдержался. 'Вы никогда не говорили, зачем', – сказал он.

– Чтобы твою драную задницу не отстрелили, вот зачем, – сказал Хок, смягчаясь и видя, что Меллас уставился в землю. Он снова пощупал ручку кружки и, чувствуя, что уже можно, ухватил её большим и указательным пальцами.

– Отменишь беспокоящий огонь, – сказал Фитч, – и азиаты получат доступ на эту гору, как на подъездную дорогу к автостраде. Это моя грёбаная рота, и она важнее любого потерянного горца, на том и стою. Я так решил давным-давно. – Фитч взглянул на темнеющее небо, заметно смущённый своей внезапной речью.

Хок подал дымящийся кофе Мелласу: 'На вот, возьми'.