Маттерхорн - [20]

Пиявки от души пировали на своих жертвах. Меллас замечал, как некоторые из них падали на шеи бойцов и дождевыми каплями стекали за ворот. Другие извивались по влажному перегною, цеплялись к ботинкам, поднимались по штанинам и из маленьких червеобразных объектов превращались в полные крови раздутые меха. Время от времени кто-нибудь поливал их сродством от насекомых, и пиявки, корчась, падали на землю, оставляя кровь сочиться по рукам, ногам и шеям парней.

Во время дозора Меллас получал большое удовольствие, убивая маленьких ублюдков и наблюдая, как их тельца выплёскивают его собственная кровь.

Змея из четырнадцати человек двигалась толчками. Головной время от времени резко приседал, напрягая глаза и уши, и все, кто шёл за ним, останавливались, приседали и ждали команды двигаться дальше. Они уставали, бдительность притуплялась. Затем, напуганные странными звуками, они снова становились осторожны. Глаза метались из стороны в сторону, пытаясь охватить все направления сразу. У них имелись пакетики 'Кул-Эйд' и 'Тэнг', это могло перебить химический вкус воды в пластмассовых фляжках. Скоро фиолетовые и оранжевые пятна от 'Кул-Эйда' на губах сложились воедино со страхом в их глазах, и ребята стали похожи на детишек, вернувшихся со дня рождения, на котором хозяйка показывала фильмы ужасов.

Они остановились перекусить и устроили небольшой оборонительный периметр. Янковиц, Меллас и Гамильтон растянулись на земле поближе к рации и приступили к сухпайкам. Они намусорили в джунглях пустыми банками. Из тяжёлого воздуха материализовались мухи и москиты. Меллас обрызгался репеллентом. Немилосердно запекло, когда попало в порезы и укусы. На правой ноге он поймал двух пиявок.

Смакуя компот из персиков, он прижёг пиявок спичками.

Утомлённый бессонной ночью, Меллас теперь боролся с физической усталостью от продирания сквозь почти непроходимую чащу, от оскальзывания на глинистых склонах, ведущих на хребет, от поиска следов, от поиска знаков. Он промок от пота и дождя. Труды. Поклажа. Мухи. Раны. Растительность.

Его уже не заботило, где они и зачем. Радовало, что он новичок и что Янковиц более или менее за всё в ответе, хоть и было стыдно за подобный ход мыслей. Триста восемьдесят девять дней и – подъём и на выход.

В каком-то месте они наткнулись на стену из бамбука, которую нельзя было обойти. Бамбук стоял как раз между ними и контрольной точкой, линией хребта, на котором мог находиться пулемёт СВА. Пришлось прорубаться. Вся безопасность пошла насмарку, когда головной взял в руки мачете и врубился в бамбук. Вскоре они оказались в бамбуковом туннеле. Земля пошла вверх. Склон стал круче. Они оскальзывались. Парень с мачете устал, его место занял другой. Понадобился час, чтобы пройти 200 метров.

Вдруг головной патруля Вилльямс застыл, потом медленно опустился на одно колено, приставив винтовку прикладом к плечу. От его спины шёл пар. Все замерли, кто как был, усиленно вслушиваясь и стараясь заглушить шум своего дыхания. Янковиц тихо пошёл вперёд узнать, что случилось. Радист Гамильтон двинулся вслед, словно часть тела Янковица. Меллас за ними.

– Ты это слышишь, Янк? – прошептал Вилльямс. Он дрожал, лоб сморщился от напряжения. Они стояли у самой вершины хребта. Какой-то ручеёк журчал сквозь густую чащу среди растений с широкими листьями. Меллас прислушался, чтобы расслышать хоть что-то помимо собственного дыхания и биения сердца. Скоро он различил тихое фырканье, приглушённые, похожие на покашливание, звуки и треск ломаемых ветвей.

– Что это? – прошептал Меллас.

– Грузовики косоглазых, – тихо сказал Дэниелс. Он так тихо проскользнул к Мелласу за спину, что напугал его своим шёпотом. Меллас видел, что Дэниелс ухмыляется и рот его отмечен красными пятнами от 'Чу-Чу-Черри', усилившими румянец его щёк.

– Грузовики? – спросил Меллас. – О чём ты говоришь? – Он повернулся к Янковицу, который весело наблюдал за ним.

– Слоны, сэр, – сказал Янковиц.

– Гуки используют их для перевозки дерьма, – сказал Дэниелс.

К этому времени все немного успокоились, и отделение уже заняло оборонительную позицию, при которой каждая пара бойцов чередовала направление визирования. Янковиц указал на Поллини и Дельгадо, чикано с красивыми глазами, которого все звали Амарилло, потому что это был его родной город.

Эти двое неохотно поднялись на ноги и осторожно двинулись в стороны от отделения в качестве боевого охранения.

– Итак? – спросил Меллас. Ему неуютно было сознавать, что на его пути встала беда.

– А вы не думаете, что нам следует вызвать огонь? – спросил Дэниелс.

– Огонь? На слонов?

– Они транспортное средство косоглазых, сэр.

Меллас взглянул на Янковица. Он вспомнил майора из школы спецподготовки, который советовал доверять сержантам и командирам отделений, ибо 'они там уже бывали'. Майор не сказал только, что сержантами были девятнадцатилетние младшие капралы.

– Он прав, сэр, – сказал Янковиц. – Они таки берут их таскать всякую хрень.

– Но они ведь дикие, – сказал Меллас.

– Почём вам знать, сэр?

Тут вмешался Дэниелс: 'Мы всё время в них стреляем, сэр. Так вы лишаете азиатов транспортной системы'.