Материалы по истории песни Великой Отечественной войны - [26]

Мы к победе придем —

Солнце празднично нам улыбнется;

Мы на празднике том Об утесе споем,

Что стальным Сталинградом зовется.

Песня записана в 1944 г. в Сталинграде.

Автор публикуемого нами текста не установлен.

(Материалы Сталинградской экспедиции. Архив Института этнографии АН СССР).

Поется на мотив широко известной песни «Утес Стеньки Разина» («Есть на Волге утес»).

Текст А. А. Навроцкого, впервые опубликован в журнале «Вестник Европы», 1870, № 12. Музыка А. Г. Рашевской. Песня пользовалась огромной популярностью в народных массах. Характеризуя настроения молодежи 70-х годов, В. Г. Короленко пишет: «В наших кружках на вечеринках с большим одушевлением пели и тогда волжскую песню: «Есть на Волге утес...» ...Мы охотно пели и охотно слушали эту «удалецкую» песню»... («История моего современника», ч. II, Гос. изд-во Украины, стр. 244).

Мелодия этой песни как бы воплощала в себе образы широты, вольности, свободы, мощи. Не случайно поэтому песня эта приобретала всякий раз особую популярность в моменты общественного подъема. Любопытно, что во время революции 1905 г. на мотив песни об «Утесе» сложилась новая песня, явившаяся откликом на восстание и гибель моряков во главе с лейтенантом Шмидтом на крейсере «Очаков» (См. А. В. П ясно в с к и й. Коллективная пролетарская поэзия, М.— Л., 1927, стр. 121, 122).

В дни Великой Отечественной войны песня «Есть на Волге утес» получила особое звучание. Интересно свидетельство композитора Фрадкина. Вспоминая свое пребывание в Сталинграде в августе 1942 г., он пишет: «Помню, как во время одной из ночных варварских бомбежек города, в короткую минуту затишья, на центральной площади я слышал, как группа людей пела широкую, как Волга, песню:

Есть на Волге утес,

Диким мохом оброс...

Это звучало символически. Уже тогда образ города-героя приобретал конкретное воплощение в песне» (М. Фрадкин. Фронт и песня, «Советская музыка», 1946, № 2—3, стр. 81).

Близкий вариант записан М. С. Меерович от гвардии лейтенанта В. Немченко 10 июня 1945 г. От публикуемого текста отличается лишь вторая строфа:

На утесе на том На посту боевом

Гарнизон сталинградцев сражался,

Выла вражья орда,

Лютый враг никогда

На приволжский утес не взобрался.

Аналогичный вариант записан студенткой М. П. Подвойской в г. Осиповичи от бывшего партизана Семена Пинчука, члена партизанской бригады им. Рокоссовского (Архив Всесоюзного дома народного творчества им. Н. К. Крупской).

Еще один вариант текста сообщил танкист Б. Коцюруба.

Есть на Волге утес,

Он Отчизне принес

Две победы, бессмертье и славу.

Он, как воин, стоит,

Победив, говорит:

«Имя Сталина взял я по праву».

Были там в дни войны Не камней валуны,

А стояли там люди-утесы.

Там сошлися в утес,

Что до неба дорос,—

Пехотинцы-орлы и матросы.

Сталинградский утес Вместе с Родиной рос,

Вместе с Родиной жил и трудился.

Вместе выдержал бой И, как лучший герой,

Он победы великой добился.

(Архив Института этнографии АН СССР).

43

СЕВАСТОПОЛЬ

Раскинулось Черное море,

И волны бушуют вдали,

Велико народное горе —

Враги в Севастополь зашли.

Сожгли изуверы кварталы домов,

Разрушена вся панорама.

Пределов не знает жестокость врагов,

И город — кровавая рана.

На пыльной дороге лежит лейтенант,

Он кровью с утра истекает,

Он видит в тумане Малахов курган,

Сознанье его покидает.

Он знает: недолго фашисту дышать,

Мы зверства его не забудем,

Мы можем и будем с врагом воевать,

И мы в Севастополе будем.

Вернутся моторки лихих моряков,

Эскадры на базы прибудут,

Родимое солнце над Крымом взойдет,

И больше заката не будет.

Вперед же, товарищ, и только вперед,

Нас Родина в бой посылает,

Великий наш Сталин к победе ведет,

На подвиг он нас вдохновляет.

Переписала в октябре 1944 г. В. Ю. Крупянская из записной книжки лейтенанта А. Иванова — участника боев под Сталинградом. По свидетельству бойцов этой части, песня была распространена во время обороны Севастополя. Автор песни неизвестен. В статье В. Кирпотина «Черноморский фольклор» («Краснофлотец», 1944, № 23—24) приведен текст «любимой песни севастопольцев», которая так и называлась «Севастополь»:

Раскинулось Черное море

У Крымских родных берегов,

Огромно народное горе —

Враги в Севастополь вошли.

На пыльной дороге лежит мальчуган,

Он кровью с утра истекает,

И хмурится тучей Малахов курган,

И злоба его разбирает.

Но знай, что фашизму не долго дышать,

Мы зверства его не забудем,

Мы можем и будем с врагом воевать

И мы в Севастополе будем.

Вернутся когорты лихих моряков,

Эскадра на базы вернется,

И встанут кварталы красивых домов,

Малахов курган улыбнется.

И снова Рубо панораму начнет,

Он наши дела не забудет.

Родимое солнце над Крымом взойдет,

И больше заката не будет.

Вперед же, товарищи, только вперед,

Нас Родина в бой посылает,

Нас Сталин любимый к победе ведет

На подвиг он нас вдохновляет.

О широкой известности песни «Севастополь» свидетельствует и проникновение ее на страницы периодической печати. Так, повесть Евгения Юнги «Дорога в жизнь» («Краснофлотец», 1944, № 18—19) оканчивается четверостишием:

Раскинулось Черное море

У крымских родных берегов,

Стоит Севастополь в дозоре,

Громя ненавистных врагов...

В очерке Хамадан «Русская женщина» («Краснофлотец», 1942, № 15, стр. 37) защитница Севастополя пулеметчица Нина Онилова поет на мотив «Раскинулось море» «новую боевую песню приморцев»: