Материалы к истории крайне - западных славян - [54]

Мы нарочно проводим параллель с южно-русскими верованиями, чтобы указать этим на единство Славянской Мифологии, идущей из единого источника — Ведизма. Южно-Русский народ, как и Северо-Русский мы называем Русскими, потому что нет никакой существенной разницы между Мифологией Вендов и Русских, а тем менее между Двумя Русскими Народами. Раз Мифология одна, то и все остальное одно и то же. Уже между Германской и Славянской Мифологиями гораздо больше разницы, и там единства иной раз не найти.

Вторым праздником был Праздник Весны, который Венды посвящали воспоминанию Усопших. Этот Праздник, конечно, идентичен с Красной Горкой и Радоницей. О его праздновании автор говорит мало, но и тут понятно, что он сопровождался жертвами, пением, плясками и всеобщим Обедом на Могилах Усопших, как это практиковалось на юге Руси. У Белорусов говорит хозяйка: «Святые Радзители, идзите до нас хлеба-соли откушать!» Во-первых, Белорусы этим обозначают Культ Предков, называя родителей «Святыми», а во-вторых, они их зовут как живых на Трапезу с Живыми.

Также, вероятно, и Венды совершали Трапезу эту, потому что Весной она отличается радостью общения с Усопшими, тогда как осенью Тризна Славян была грустной. Тут сказывается влияние времени года. Осень — предчувствие неизбежной Зимы, снега, холода и лишений, в некотором смысле это — образ Смерти, сначала смерти Природы, а затем и смерти личной. Осень и Зима — эпоха умирания Света, удаления Солнца. Славяне были детьми Солнца и для них удаление Солнца означало не только уменьшение дня, но и расставание со Светом, Солнцем, Божеством.

Третьим праздником был Праздник Жатвы.

Конечно, как и у Ведийцев, священники благодаря такому устройству религиозной жизни народа играли выдающуюся роль, как указывает автор. По нашему мнению, жрецы были не только духовными наставниками людей, но и их отцами, входившими во все детали жизни своих пасомых. Отсюда сильный и мужественный народный дух Вендов, Храбрых Воинов и гостеприимных селян, ибо, чтобы устоять в тяжкой борьбе с Германцами, Венды должны были быть едиными. Их в этом отношении больше объединяла религия, чем княжеская власть.

Мармье не говорит о других праздниках, но они, вероятно, были у Вендов, подобно тому, как они были у других Славян, и в частности — у Русских Славян. Последние праздновали каждый месяц какое-либо Божество. Так, были у них Ладо-День, Купала-День (Иванова Ночь), Семик-День, Дажьбо-День и т. д. Вероятно, Венды тоже их праздновали, облекая в несколько иную, чисто местную форму.

Мармье говорит, что жрецы Вендов были старейшинами, судьями, законодателями и арбитрами в разных случаях споров. Позже Ободриты, принадлежавшие к племени Вендов, избрали князя, который играл скорее роль воеводы, чем властителя. Его авторитет был очень ограниченным. В тяжелых обстоятельствах люди ждали решения Божеств, и это священники передавали им такое решение. Жрецы хранили в Храме народное достояние, серебро и золото, приносимое воинами с войны, или купцами, платившими дань за право торговли.

Князь, избранный на княжение, становился на камень и приносил клятву, подавая руку хлеборобу в том, что будет хранить религию, защищать вдов и сирот и уважать законы. Однако те же выбравшие его люди могли лишить его княжения, и его корона была в их руках. Они могли его даже убить, что, вероятно, случалось не раз. Князь был ответствен за урожай, поражение на Поле Сечи, и иногда ему рубили голову перед лицом Богов. По-видимому жрецы, вынесшие то или иное решение в случае неудачи, сваливали вину на него, утверждая, что Боги сказали делать так, а он сделал иначе, нарушил их волю, и теперь весь народ отвечает за его ошибки. Таким образом, жрецы не несли никогда ответственности. В случае удачи она приписывалась помощи Богов, а в случае ошибки отвечал князь. Если ему при этом рубили голову перед Божествами, как нарушившему торжественную клятву, то это делали чтобы умилостивить Богов на будущее. Так же поступили Шведы, убившие однажды во время неурожая своего короля Домалда. Они окропили его кровью жертвенники своих Идолов.

Автор добавляет, что одни обитатели Рюгена — Ободриты имели князя, у остальных Славянских племен он носил имя воеводы. Тут он говорит, что в слове «вода» («воевода») этимологи нашли указание на Божество Германцев Одина. Конечно, давно известно, что если Славяне и знали Одина, они сами называли Сварога «Единый» и «один» даже осталось в числительных Русского языка, все-таки в слове «воевода» надо видеть «вода-» от слова «водить» (вероятно, того же корня, что и Санскритское «Вед-» или «Венд-»). «Водить» значило одновременно и «вода», т. е. «водопой», ибо стада нуждались в водопое в определенные часы дня.

Мармье говорит, что вся история Вендов, начиная со времен Каролинга (Шарлеманя)[198] является только картиной несчастий, войн и гражданских неурядиц. И в это печальном способе жить совместной жизнь, увы, мы, русские, тоже походим на Вендов.

Венды воевали против Вильцев (Венды и Ободриты — одно и то же), Саксонцев, Датчан, и когда война кончалась с одного края, она разгоралась с другого. А когда не было войны, гроза разражалась внутри. Одни «вожди» дрались против других, боролись с соседями, старались захватить власть, влияние.