Материалы к истории крайне - западных славян - [51]

Из этого выводим, что Данайцы и Дакийцы, вероятно, были идентичны. Они представляли из себя гостеприимный народ, дававший подарки гостям, но не позволявший себя обманывать!

Конечно, мы говорим здесь в смысле догадки, что Дакийцы, или Данайцы, или Венды, вероятно, были если не одним народом, то близкими друг к другу племенами.

Венды, как и прочие Славяне, праздновали Праздник Жатвы не столь потому, что он был установлен их религией,[183] как потому, что их религия была основана на циклах года, и Жатва была завершением этого годового цикла, начинавшегося осенью, после посева озимых.

Триста всадников, как мы сказали, составляли как бы Гвардию Белобога. По крайней мере, так говорит буквально Мармье. Белобог сам был всадником и имел белого коня, как говорит автор. Часто утром этот конь был в мыле, и тогда священники утверждали, что «Белобог куда-то скакал на нем ночью».

Во-первых, белый конь является, как мы сказали прежде, необходимым участником Жертвоприношений Ашвамеддха[184] у Индусов прежних веков, во-вторых, белый слон, белая ворона и т. д. были у разных народов если не предметом культа, то во всяком случае в их появлении или возникновении видели некое священное явление. В Индокитае белый слон (Сиам[185]) находится при Храме Будды и считается не только священным, но даже чуть ли не божественным. На белом коне выезжают цари русских сказок, белый конь был Княжеским Конем, он же упоминается в былинах. Среди лошадей, которых Ведийцы считали «вырвавшимися из Сонма Богов», Белый Конь был самым почитаемым. У Русских Славян Белый Конь был почитаемым больше других коней. Испанцы говорят, слыша гром: «Конь Святого бежит!» Зевс Персидский скакал впереди Ксеркса в колеснице, запряженной восьмеркой белых коней (Геродот. VII, сорок, Зевс, I, 338. 783 и др.). Фиванские[186] Амфион и Зефос в переводе с греческого означают «белые кони». Таким образом, Белый Конь Белобога имеет общий Индоевропейский характер. В Риме белые кони были животными Юпитера.

Перун, Бог Грома и Молнии, в старое время назывался в Карпатском крае «Веркун», или «Вергун». В Балтике он носит имя Перкун и у Славян — Перун. По одним данным (Славянским) он скачет на Белом Коне, по другим (Балтийским) у него Рыжий Конь. По некоторым данным Ашвины, Вестники Утренней и Вечерней Зари, были на Белых Конях. Славянские близнецы Валигора и Вырвидуб были вскормлены волчицей и медведицей (согласно книге Р. Шуберта, 1890 г., стр. 35, изд. в Бреслау). Тут видно, что среди многих легенд Индоевропейских народов (например, про Ромула и Рема) есть общая связь и что животные этих легенд имеют, вероятно, еще тотемический характер. Вообще же для пущей важности говорилось о каком-либо герое, что он необычен и добавляли при этом: «Он вскормлен не женщиной, а зверем!» В данном случае в таком рассказе проявлялась тенденция видеть чудесное даже в прошлом героя.

Возвращаясь к жизни Вендов, мы должны сказать, что для содержания Храма на Раяне (Рюгене) шла треть с добычи при набегах пиратов (обычного явления того времени, ибо пиратством занимались все Северные народы) и кроме того, с населения брали особый налог. В Киевской Руси на это шла «десятина», т. е. десятая часть урожая. Князья собирали свою часть в Полюдье, после Овсеней, или Овсен, Праздника Осени, вероятно, в первых числах октября, когда заканчивались все полевые работы. В эти дни Русские Славяне справляли Тризны по убитым на Поле Сечи и по всем усопшим. Триста всадников, о которых мы уже сказали, были связаны с Храмом и, вероятно, находились возле него, готовые по первому требованию защищать не столь город, как Храм и священников. По другим источникам они были одеты в красные туники, что сближает их с легендарными «Марийцами», Гвардией Индоевропейцев, прорвавшейся в Сирию, когда были разбиты армии Ассиро-Вавилонии.

В Ирландии в ее фольклоре указано видение «красного экипажа», означавшее, что царь, видевший его, должен умереть в течение дня. Вероятно, это видение связано с легендой о боевой колеснице «Марийцев» или коннице в красных туниках, за которой следовали колесницы, в дальнейшем ассоциировавшиеся в народном эпосе [с этой конницей].

Богиня Эпона, покровительница лошадей, игравшая такую роль в жизни Римских легионов, Кельтского происхождения. Но связь Культа Белого Коня Белобога Раянского Храма, несомненно существующая с Культом Эпоны, идет дальше, к своему Ведическому источнику, где («Риг-Веда») «Лошадь вырвалась из Сонма Божеств и прискакала к нам».

Александр Крапп производит слово «Богиня» от санскритского «бриг-[187]» (увеличиваться, усиливаться, возрастать), откуда прилагательное[188] ирландское «бриг» — сильный, удачный. Мы склонны думать, что этот корень идет от Славянского «Бог» или Персидского «Бга»,[189] что означает одно и то же — Божество. Ведическая религия и религия Зенд-Авеста[190] родственны. Источник их общий. Наконец, Иллирийские поселения были и в Ирландии до прихода Кельтов, перенявших от Иллирийцев их Цернобока (Чернобога) и Мерроу (Мор-Мару).[191]

Культ Белобога, таким образом, связанный с его противоположностью Цернобогом Иллирийцев и Славян является тем же Культом Армузда и Аримана (или Ормузд-Аримана). Позже отголосок того же Культа мы находим в рассуждениях Достоевского: «Бог и Дьявол борются между собой, и душа человеческая — арена этой борьбы». Ницше отчасти намекал, что Добро и Зло — это «человеческие понятия» и что есть область «по ту сторону Добра и Зла», считая, таким образом, что Добро и Зло — лишь некоторый вид антропоморфизма в области морали. Но Культ борьбы Индры со Злом, Культ борьбы Добра проходит красной нитью через все религии. Отрицать Добро и Зло значит ликвидировать всякую религию и лишить таким образом человечство всякого стремления к совершенствованию. Никакая цивилизация без этого стремления невозможна. Значит, невозможна и эволюция общества.