Материалы к истории крайне - западных славян - [45]

Характерно, что и у Мекленбургских Славян существовала легенда о Рюрике, Синеусе и Труворе, трех сыновьях царя Годлава. Хотя по Датским источникам Синеус значит «совет», а Трувор — «дружина»,[158] но не исключена возможность, что эти три персонажа действительно существовали. Иначе можно предположить, что начало Летописи Нестора было Мекленбургским Славянам известно, и они его переделали по-своему.

Этих трех героев они называют сыновьями Годлава, царя Ободритов. Об этом нам приходится слышать впервые, и эта легенда наносит удар «норманской теории», так крепко установившейся на Руси.

ПОВЕДКА ПРО ЦАРЯ ГОНТАРЯ(Юрьевский фольклор)

Як за давние за часы та был у наших дедов

Царь Гонтарь, сильный, як Молодык ясный,

а еще был дитя, а то дитя плакало,

и пришел до него вояка, с шаблею на поясе,

так дитя хватилось за шаблю ту, и смеялось,

и смеючись, игралось, да и до верху подняло,

а сказал царю Гонтарю вояка тот: «Смотрите!

Буде дитя то, тот мальчик малый, великим,

а буде он на врагов ходити, на поле их бити,

и поверже мир целый до ног своих а потопче,

и будут цари его боятися, а Бога молити,

чтоб ушел скорее подальше от них,

а будут по нем жены плакати, чтоб пришел да жил,

и скажет им дитя наше малое: «Идите с другими!

А мне с вами возиться некогда, треба в Поход идти!

Треба в Поход идти, пороха считати!

А негоже мне с вами, бабами, забавлятися!»

Да сказавши так, шаблюку снял, дитяти отдал,

а царь Гонтарь ему другую дал с сребром, золотом,

с каменьями самоцветными, что как жар горят.

И стал Гонтарик молодой расти, посилятися,

и стал шаблюкой на всех похвалятися,

а как отец услышит, шаблюку возьмет,

в сундук положит, на замок запрет,

так Гонтарик кричит, ночи не спит, все назад просит,

и ему старшие оружие отдают.

Умер старый Гонтарь скоро ввечери,

за столом, после выпивки доброй, среди друзей,

а за него стал Гонтарик правити,

полки требовать, солдат набирать,

да все ходить по улицам, в музыки играть,

в барабаны бить, из ружей стрелять.

И сказали старшие: «Глядите-ка! Коли дитя еще,

а солдат любит, да музыки правит,

так будет дитя то царем сильным,

и нам земли прибудет, и себя прославит!»

Так и сталось скоро, еле Гонтарик взрос,

как в Походы сказал всем собиратися.

А потом войска свои повел на мир целый,

всех Царей побил, все Земли забрал,

а когда домой воротился Гонтарик,

стал он Отечество устрояти, а всем людям

стал землю давати, да работать на ней приказывать,

а лентяев до столбов привязывать,

и собрал людей, и так им сказал:

«Люди мои добрые, подданные мои!

Вашей кровью добился я славы большой,

а теперь скажу вам, что нет на свете

ничего, что лучше, чем…» А тут всадник летит,

Гонтарику кричит: «Враги идут, видимо-невидимо!

Земли наши отбирать хотят! Поднимайся, Царь!

Защищай людей твоих, что вокруг стоят!»

И назад поскакал, шаблюкой машет:

«Мне за тебя помирать надо! Теперь уже

говорить с тобой совсем некогда!»

Собирал тут Царь Гонтарь-Молодой полки

и вел их на врагов, разбил, рассеял,

и про всадника-вестника спрашивал,

нашли его, убитого, шаблю в руке держал,

а другой к сердцу перстень прижал,

что Царь ему в ответ бросил.

Хоронил его Гонтарь-Царь с почестью,

а всем сказал: «То слуга был верный мой!»

И сам позади за ним шел пешком,

а потом людей созывал, чтоб сказать им:

«Враги нападали на нас, а я сказать хотел,

что нет на свете ничего лучшего, как…»

А тут опять всадник летит, Царю кричит:

«Поднимайся, Царь наш, враги идут!

Враги идут от полудня горячего!

А много с ними войска разного,

коней лихих, всадников храбрых,

и скачут они скоро-скоро!»

Бросил ему Царь новый перстень свой,

людей отпустил, полки свои собирал,

говорил он войскам своим: «Видите!

Храбрость ваша не знает покоя!

Она в постельке теплой не спит, не нежится!

В постельке не нежится, на поле спешит,

чтобы крови горячей напитися!

А то видите на делах ваших сами,

когда в поле летите, чтоб с врагами биться,

чтоб побить сильнейших, прогнать их с него!»

И махнул рукой, на врагов послал,

и побили они врагов злых, рассеяли,

а потом Царь Гонтарь всадника искал,

и нашел его на земле убитого,

а и тот шаблюку в руке сжимал,

а до сердца прижал перстень Царский,

и за ним шел Царь, за гробом его,

пешком, без шапки, почесть отдал,

и сказали люди про Царя того:

«Скажут дети наши, что был Царь наш

храбрый и сильный Царь, да никто его

не мог в Поле сбить, в битве сразить,

одолеть его, до конца знищити,

и любил он дела военные, храбрые,

поведки старые про битвы тяжкие,

где зурна зурится,[159] руда рудится,

а где смерть, смеется зубами щербатыми,

и друга в бою хранил, врага не миловал,

а за всех людей своих душой болел!»

И был Царь Гонтарь в броне железной,

а на главе имел шлем серебряный,

очи горели его как звезды в ночи,

а была шаблюка его тяжелая,

что три вояки поднять не могли,

а была броня, что тысяча всадников

разом взявшись, подвинуть не могла.

На мизинце носил он перстень свой,

что силу давал ему за сто людей,

и дал его ему Царь один, которого Гонтарь

от врагов отбил, из плена спас,

а Царь тот был из земли дальней,

что у самого у Рая простиралася,

да что дальше ее идти некуда.

И у края той Земли Дальней поля лежат,

а с одной стороны хлеборобы идут,

плугари плугарят, землю пашут,

а с другой — Ангелы Божии идут,