Материалы к истории крайне - западных славян - [44]

В Бранденбурге перед самой Первой мировой войной еще было много крестьян, упорно державшихся за свои обычаи, костюмы и головные уборы.

Среди легенд Мекленбурга, не считая легенды о Милице, уже нами описанной в очерке «О Славянах Мекленбурга», имеется одна «О Царе Антыре», на которой мы остановимся, так как ее значение для фиксации хронологии Предистории Славянства весьма важно.

Само имя Антырь несомненно стоит в прямой связи с названием Славян древнего периода — Анты. «Анте» по-латыни значит «пред» или «прежде». В Славянском языке, какой угодно ветви, известной сегодня, корня «ант» не имеется. Очевидно, что этот корень латинского происхождения, если не греческого.[149] И мы склоняемся, несмотря на возможность иного объяснения, к мнению, что Анты были названы так Римлянами, а не Греками.[150] С Греками у них были скорее дружественные отношения, особенно в период довизантийский. С Римлянами же Славяне воевали, и не раз, и совместно с Германцами участвовали во многих походах, окончившихся — одни трагически для Римлян, другие для Германцев и их Славянских союзников.

Борьба дальнейшая, где Германизация занимает главнейшее место, уже позднейшая, когда оказалось, что земли не так много и что на ней не могли устроиться два народа сразу, а что один или другой должны были уступить или исчезнуть. Во времена же борьбы, как и прежде таковой еще в Ариастане, где места было достаточно,[151] Славяне и Германцы проходили в своих отношениях через все стадии, в том числе и через дружественные отношения. Принимая же во внимание Славянскую склонность к миру, их эмоциональность,[152] трудолюбие, можно почти с уверенностью сказать, что хотя они были и храбры на поле битвы, но имели всегда тяготение к миру и при малейших признаках мирного отношения Германцев вступали с ними в мирное общение.

Почему же Римляне назвали Славян Антами? Вероятно, потому что они в них узрели своих прежних соседей, с которыми имели дело еще в Средней Азии. Конечно, может, и сами Славяне называли себя Антами, о чем свидетельствует хотя бы имя царя Антыря, но это же имя могло происходить и от Греческого[153] эллинского «антропос» — человек. Если есть искажение названий Греками и Римлянами того времени, то оно несомненно имело место и со стороны Славян, а потому и «антропос» могло перейти в Антырь, а от него и к подданным этого Славянского царя, которых стали называть Антами.

Впоследствии имя упомянутого царя передалось на янтарь,[154] смолу с побережья Балтийского моря, которую ценил царь и его окружение, как драгоценное вещество,[155] служившее, во-первых, для украшений, а во-вторых, для торговли, ибо в те времена янтарь и пряности были драгоценными продуктами. Из китайских источников нам известно, что янтарь доходил до Китая. Китайцы в обмен на него давали шелк, а также азиатские пряности. Вероятно, Венды Балтики стали первыми делать украшения из янтаря, и он у них был одним из торговых материалов, привозимых купцами в Рим и Грецию. Янтарь доходил и до Египта под именем[156] «электрон».

Легенда о царе Антаре очень важна во многих отношениях. Во-первых, она фиксирует время прихода Славян в Германию около IV или V веков до Рождества Христова! Антырь, участник походов Александра Македонского, после смерти последнего как герой вернулся из Азии и захватил власть над северными провинциями. Это он — строитель Велькобора (Мекленбурга). Мармье об этом сообщает, как об историческом в его время акте. Он укрепил город тремя замками, имевшими 12 французских «лье»[157] в окружности. Это его считают родоначальником княжеской фамилии, правящей в настоящее время Мекленбургом, соответственно местным хроникам. Автор добавляет, что если это окажется правильным, то тогда это самая старая аристократическая фамилия, ибо ее возникновение восходит дальше, чем к III веку до Рождества Христова.

Относительно Антыря мы можем сказать, что слышанная нами в Юрьевке «Повидка про царя Гонтаря», вероятно, касается того же самого героя. В этой «повидке» рассказывает сказатель, — при благоговейном молчании всех, — про царя, который «сам ходил на льва и ведмедя» и которого боялись все враги, а сам он, покоривший бесчисленные царства и народы для «самого главного царя», который был «молоденький, как новый месяц-молодок», и такой умный, что «до самого Рая гнал разбитых врагов» и не давал им опомниться. Имя его гремело. Гонтарь был его правой рукой. Как только где-либо невыдержка, и обращается к нему царь главный: «Гонтарь, слышишь? Иди!» И Гонтарь шел и всех приводил к повиновению. Мы ее приложим к этой книге, в конце, как подсобный материал.

Об Антаре говорилось (по другим источникам): «Он на спину мог взвалить связанную и трепыхавшуюся корову, на всем скаку мог удержать дикого жеребца, хватив его за голову, мог один поднять пятерых человек». Мы уже знаем, что древние легенды, начиная с былин и кончая историей Самсона, растерзавшего льва, все преувеличивают силу героя. Он для них некто сверхчеловечески сильный, наделенный умом и волей, получеловек, полубог. Таков и Геракл древности, и другие герои. Вся история того времени заключалась в рассказах о необыкновенно сильных людях. В Библии говорится о возмущении великанов. Вообще фольклорные повествования изобилуют описанием этих черт героев.