Материалы к истории крайне - западных славян - [41]

Их взгляд отравлен, дыхание приносит заразу, и одно приближение их заставляет биться лошадей и выть собак. Если падет корова, закиснет молоко, испортится пиво, новопосаженное дерево погибнет, все это — дело колдунов и ведьм. В ночь под первое мая, в так называемую Вальпургиеву Ночь, фермер ставит три креста на дверях коровника, чтобы колдуны и ведьмы, летя на свой шабаш, не тронули бы их своим заклятьем. Как только рождается ребенок, сейчас же зажигают лампу, и пока он не крещен пастором, лампа продолжает гореть у его колыбели, чтобы злые духи не могли к нему подступиться.

Эти суеверные идеи уходят в далекое прошлое, охватывают настоящее и простираются в будущее. Крестьянин, боящийся за свой урожай, девушка, сомневающаяся в своей любви, загадывают, как части судьбы, как предзнаменование — по птичьему лету, (ищут знака) в волне, в осенних облаках, в весенних цветах. Особые крики ворон предвещают войну, своеобразный свист прялки — замужество (в южной России сыч приносит несчастье, а удод предвещает скорый отъезд). Если в день Святого Валентина девушка растопит свинец, выливая его в воду, она в нем видит образ будущего мужа. Если кто-либо из семьи должен умереть в году, на Новый Год можно видеть гроб на снегу крыши. Возвращаясь к ночи Святого Валентина, автор говорит, что в эту ночь девушкам снятся женихи».

«Английская традиция говорит, что в эту ночь падают с неба три капли: одна теряется в воздухе, другая проникает в недра земли и тертья падает в воду. Первая будит в воздухе творящие силы, вторая и третья будят жизнь растений и животных».

Говоря об этом абзаце, мы можем сказать, что он вполне совпадает с тем, что лежит в основе так называемых «суеверий» на юге России. Разница лишь в датах. Так, Английская легенда о Трех Каплях, падающих с неба, вполне совпадает с Тремя Росинками на Троицу по верованиям обитателей Юрьевки: первая падает на землю, пробуждая в ней растительную силу, вторая улетает с ветром и кропит поле, а третья падает в речку в Майскую Ночь (первое мая), после чего Русалки больше не могут сделать зла Христианину. Эта легенда, идущая из Ведийского источника, является символизацией Трех Шагов Вишну.[138]

Так как примитивные верования все народы более или менее Арийского происхождения получили из Ведийского источника, в них заключены и символы Ведизма. Мы не знаем, как проникли верования Арийских Славян в Англо-Саксонский фольклор, но они в нем имеются. Так, в Шотландии существует выражение «Мерроу!», однозначащее с нашим «чтоб тебя Мор-Мара взяла!» Мор-Мара — супружеская смертная чета. Она «душит умирающего и питается его жизненной силой». Потому Славяне, когда еще были Скифо-Сарматами, стремились прогнать эту чету криком, барабанами и металлическим звоном, вообще говоря, шумом. Так же делают и шаманы в Сибири.

Настоящий научный взгляд на «суеверия» уже иной. Теперь считают, что «за суевериями скрывается некая реальность». Их изучают, старательно записывают, но прежнее варварское отношение науки к ним, когда над суеверными людьми смеялись, истребило большинство этих суеверий, а главное — нарушило их стройный порядок, в котором был известный смысл.

Мармье говорит дальше: «Все стихии[139] имеют здесь добрых или злых гениев, невидимый и мистический мир касается всех сторон мира видимого и занимает все умы своими неопределимыми гармониями и сверхестественными проявлениями. В водах живет чудесный Музыкант, чарующий своей арфой и серебряными струнами ухо и душу рыбака, в лесу — Дух Мечты одиночества, обладающий нежным взором и издающий тихие вздохи, в воздухе старый Один, осужденный на постоянную скачку на своем коне, за всегда ускользающей добычей, за которой он охотится». Нет сомнения, что в этом образе Одина заключен другой, а именно — Небесного Всадника-Вестника Ашвина.

«Недра земли, горы заключают свой мир неутомимых гениев, хранящих алмазы и кующих металлы». Здесь, конечно, тоже переложение образа Небесного Кузнеца Твастыря[140] -Перуна на гениев подземного царства. Это Твастырь-Перун кует в Небесной Кузнице мечи и рала, согласно Ведам. Смешение легенд и перекладывание образов один на другой — постоянное явление в веках. Все народы, имевшие первоначальный стройный мифологический мир, кончали тем, что начинали путать Атрибуты Божеств. За первым смешением Атрибутов следует разделение религии, первоначально целостной, на отдельные культы, а затем на враждующие друг с другом религии, секты и, наконец, за этими изменениями следует смерть религии.

Мармье говорит дальше: «Старые замки, руины имеют [сво]их гостей, таинственных (обитателей), которые хранят развалины».

Как видно, во-первых, из этого описания, лошадь играет большую роль, и сам старый Один скачет во время охоты на своем неутомимом коне. Конная же охота — Иллирийская охота, что видно из рисунков на посуде, найденной в Германии, в могильниках. Эти рисунки, записи при помощи идеографического письма, достаточно многочисленны, и они совпадают с текстом «Книги об охоте», уже цитированной нами в предыдущих трудах на эту тему. Разрозненные упоминания о ней имеются и в Римских, и в Греческих источниках. Что касается духов, населяющих руины, то это общее явление для Славянского религиозного мировоззрения. В символике скачущего на коне Одина есть еще образ Иллирийского быта, а сам Мекленбургский быт является почти копией этого быта. Иллирийцы тоже жили большими поместьями, и челядь, работая в поле, ухаживая за скотом, пользовалась уважением хозяев и жила с ними одной жизнью. Хозяева развлекались охотой, причем любили скачки в поле, в погоне за зверем.