Materia - [3]

- Сталин, - как эхо откликнулся Гдов, но запел теперь Хабаров. Хабаров пел:

- Есть на свете три бандита

Гитлер, Сталин и Никита.

Гитлер резал,

Сталин бил,

Никита голодом морил.

- Это ты по какому случаю?

- По случаю все той же ПОЧВЫ, сынок! Где взросли и Никита-кукурузник, и Леня-лентяй, и Андропка-поэт. Ах, безвременно оборвалася по случайной халатности на производстве коммунизма рабочая династия красных вождей , кривлялся Хабаров. - Все-таки, наверное, надо было дернуть отсюдова, пока моложе были, - вдруг загрустил он. - А то присосалися к родной земле, как Антеи. Самолет Антей, не собрать костей... Затрахали свою дурную голову тем, что, видите ли, "без нас народ не полный", как сказал великий Андрей Платонов...

- ... великому Михаилу Александровичу.

- Это что еще за "Александрович"? - изумился Хабаров, который оказался все же менее эрудированным, чем его собеседник. Да и немудрено, ведь Гдов, как уже известно, был профессиональным литератором, а Хабаров - всего лишь богатым безработным, что, конечно, менее уважительно в смысле социума, но реально, потому что Россия - страна великая и духовная. Ее ни на кривой кобыле не объехать, ни аршином общим не измерить, что в общем-то тоже всем известно.

- А Шолохов это, лауреат, между прочим, Нобелевской премии, чушка ты неграмотная! Знаешь эпиграмму?

Михаил Александрович Шолохов

Для простого читателя труден.

И поэтому пишет для олухов

Михаил Александрович Дудин.

Теперь спроси еще, кто такой Дудин. Я тут, кстати, был недавно в бывшем Доме литераторов, нынче - Клубе писателей, так там теперь на видной стенке вместо дудиныхмарковыхмихалковых и прочих ГЕРТРУД, то есть Героев Социалистического Труда, висят красивые вдохновенные лики великолепной пятерки НАШИХ "нобелиантов". По алфавиту: Бродский, Бунин, Пастернак, Солженицын, Шолохов. Дивны дела твои, Господи! Гнобили-гнобили людей товарищи, а теперь они, видите ли, ВАШИНАШИ. Бесстыдники, право слово! Шолохов тут, правда, ни при чем.

- И это ты хочешь сказать, что Платонов не брезговал пить с Шолоховым? - возмутился Хабаров.

- Я ж с тобой пью всю жизнь.

- Но я ж "Тихого Дона" не украл.

- Шолохов, может, тоже не украл! - огрызнулся внезапно Гдов, с непонятным презрением глядя на опять же товарища, но теперь уже в прямом, подлинном смысле этого безнадежно испакощенного социальными катаклизмами и людской злобой слова.

- Прямо фу-ты ну-ты! Ты прям как какой прежний диссидент или другой "борец за права человека". Помнишь, товарищ, глушилку? Бывало, захочешь обогатить себя антисоветскими знаниями, включишь радиоприемник рижского завода ВЭФ "Спидола", чтоб послушать "голоса", а там везде сплошные вопли, разрушающие уши. Лишь изредка разберешь: "Солженицын-Сахаров, Сахаров-Солженицын". Эх, где теперь тот Сахаров и где тот Солженицын и существует ли завод ВЭФ? Или его тоже заилило, как твою скважину на твоей даче?

- Существует ВСЕ, но в иных пределах. А скважина, что скважина? Скважина меня сгубила, но в могилу не свела. Пока. А то вот один человек, не обесточив электропитание бытового погружного насоса "Малыш" мощностью 300 ватт, полез под напряжением 220 вольт в мокрую скважину, а оттуда уже не вылез никогда.

- То есть в том смысле, что он там до сих пор сидит?

- Не сидит, а лежит. И не там, а на кладбище. Но он тоже существует, хотя и в иных сферах, - разъяснил Гдов и тоже вдруг заметил, что вдоль стенки вихляющей походкой идет черный человек, несет тяжелый бумажный мешок с надписью "МATERIA", а бармен опять не обращает на него ровным счетом никакого внимания, как будто бы так и надо во время исполнения модных мюзиклов, чтобы туда-сюда таскали непонятно что. Черный человек скрылся за маленькой дверью. Гдов тряхнул головой.

- Так вот, - некстати заговорил он. - Насчет чеченцев. Насчет чеченцев я тебе так скажу, что есть чеченцы и есть чеченцы.

- Кто-то спорит? - вежливо осведомился Хабаров.

- Спорят, - упрямился Гдов. - Я был на международной писательской конференции, где сдуру влез раз в жизни в политику и выступил, что добрая воля писателей может быть воспринята террористами как слабость. А меня обвинили, что я - сука, империалист, фашист и против чеченцев.

- А ты, что ли, "за"?

- Я не "за", но я и не "против".

- А так разве бывает?

- Так только и должно быть.

- Все-то ты знаешь, но многое уже забыл. Например, как в старой книге было написано "Не ходи в дом нечестивых".

- А где он, дом ЧЕСТИВЫХ?

Хабаров призадумался. Ему взгрустнулось. Он подумал, что его в любом случае сегодня вечером ждет скандал, жена, возможно, сегодня вечером будет его опять бить, m-me Chabaroff повадилась бить мужа и непонятно почему подружилась с женой Гдова, с которой они теперь вместе пьют. А вот m-me Gdoff мужа не бьет, потому что он, когда надо, поколачивает ее сам, крадче от взрослого ребенка. Вот у них и гармония в отношениях, а у Хабаровых вечный раскардаж.

Angry old man Гдов в это время снова говорил о духовном, о культуре. Он утверждал, что Россию спасет страх смерти, но, к счастью, не скрывал, что эта мысль уже была где-то опубликована и, возможно, не единожды. В мире ведь все уже всем известно, и тот, кто делает вид, будто это не так, врет.