Materia - [4]

Angry old man Хабаров был с ним не согласен.

- Я не случайно купил дорогие билеты на эту легкую муть голубую, которую, чует мое сердце, мы с тобой теперь уже вряд ли увидим. И если ты находишься в паутине дежавю или, как пацан, начитался Фрейда, то позорься только передо мной, твоим старым другом. А посторонним об этом даже и не заикайся, если желаешь продолжать свою профессиональную деятельность. Хочешь, я тебе дам сюжет для классного детектива из моей жизни, а деньги мы потом поделим по-братски?

- Нет, давай лучше пополам, - отозвался Гдов фразой из бородатого анекдота, и они снова надолго замолчали.

Тут следует наконец-то все объяснить, чтобы не было таинственно и вяло. Ведь вся фабула этого совсем простого, но музыкального рассказа о непонятном заключается в том, что за день до совместного посещения двумя супружескими парами популярного, типа "ретрухи-ностальгухи", модного спектакля, на который, не стесняясь расходами, ломилась буквально "вся Москва", время в стране перевели на час вперед, о чем Гдов и Хабаров конечно же знали, но уже на месте вдруг обнаружили, что их жены, скорей всего, об этом даже и не догадываются.

- Ведь женщины вообще беспечнее мужчин, когда им это выгодно, объяснил Хабаров.

Вот почему, договорившись встретиться и 18-30, ровно за полчаса до начала, непосредственно у входа в ДК, Гдов и Хабаров никаких своих жен конечно же нигде там не обнаружили на улице средь непогоды и, грязно выматерившись, направились с целью их ожидания в упомянутый чистый бар, справедливо рассудив, что эти непонятные существа конечно же придут, придут, никуда они не денутся, но придут ровно на час позже, потому что они, как уже предполагалось выше, - дуры.

А спектакль между тем шел, очевидно, своим привычным чередом. Во всяком случае из-за закрытых дверей временами доносились то визгливая музыка, то приглушенные взрывы аплодисментов, то смех добрых зрителей, истосковавшихся по Духовному. А приятелям и разговаривать-то вдруг оказалось решительно не о чем, вы же сами видите - какую чушь, если не сказать хуже, они несут. Да люди и вообще-то по обыкновению изъясняются нечетко, особенно простые люди, а в нашей стране только такие живут - другие или уехали, или уже умерли. Простые, простые, нечего тут и спорить. Простые и хорошие, но опять "попали в непонятное", как выражаются в кругах, близких к криминальным.

- Ты Паустовского до сих пор любишь? - зевая спросил Хабаров, но Гдов ему взял да и ничего не ответил. Гдов заговорил сам. Да так это убежденно, как пропагандист из бывшего общества "Знание".

- Я правильно понимаю, что мы сюда пришли, чтобы отвлечься от мыслей и угодить дамам? Не знаю, как ты, а я-то ведь, прямо надо сказать, всю эту легкую музыку ненавижу. Я, пожалуй, вообще ВСЕ ненавижу, потому что ненависть - это оборотная сторона любви и, стало быть, сама любовь.

- Да, - согласился с ним Хабаров, - вот я в шестьдесят девятом служил по распределению в одной конторе на камеральных геологических работах, опаздывая каждый день ровно на полчаса, чтобы работать меньше на 30 минут в день. Так вот, где-то около 12-30 мы все снаряжали гонца в магазин, но, упаси Боже, не за бутылкой, а чтобы ЧАЙПИТЬ (пишется и произносится вместе). Гонец приносил, к примеру, 4 плавленых сырка, 150 грамм вареной колбасы, 50 грамм масла, 50 грамм сахару. Покушав, мы делили затраченную им сумму на число присутствующих с помощью арифмометра "Феликс", и на долю каждого приходилось, например, 78,7 копейки, которые мы вносили в копилку, из которой черпали на следующий день. Так продолжалось всю зиму, но к весне я заболел экссудативным плевритом, встал на учет в туберкулезный диспансер и таким образом из этой конторы смотался, - рассказал он.

Они разом посмотрели на часы. Было уж 7-28. Вновь прошел черный человек с тяжелым бумажным мешком, на котором было написано "МATERIA", но он уже настолько примелькался, что они на этот раз не обратили на него ровным счетом никакого внимания.

- Угасание интереса к жизни, сопутствующая этому процессу потеря энергии - вот что в конечном итоге загубит просвещенное человечество, которое из кожи вон лезет, лишь бы КАЗАТЬСЯ, а не оказаться прогрессивным, сформулировал Хабаров.

- Ну, если вот такие, как ты да я, и населяют нашу страну, так что чего уж там! - Гдов махнул рукой.

- Да мы-то, пожалуй, еще и получше лучше кой-кого других будем, неловко оправдывался Хабаров.

- Не знаю, каковы твои перспективы, но я непременно войду в историю литературы как самый глупый литератор всех времен и народов. Каждый, кто будет оспаривать этот мой титул, заранее обречен на проигрыш, - расхвастался Гдов.

- Ну, раз не хочешь писать фельетон и отказываешься от детектива, то вот тебе еще один многосерийный сюжет типа "Фальшивого купона" под названием "Счастливый билет". Бедная девушка из бывшей хорошей семьи, разорившейся после перестройки, мечтает попасть в театр, чтобы встретить там своего Принца. Билет достают, дарят, перекупают, воруют, теряют, однако счастливая девушка, одетая скромно, но чисто, принаряженная, взволнованная, все же оказывается в гудящем, как улей, огромном теплом зале. Скрипачи настраивают скрипки, трубачи - трубы, девушка боковым зрением изучает своего случайного соседа, богатого красавца. А потом, потом... Здание захватывают террористы. Черный человек, который носил тяжелые бумажные мешки с надписью "MATERIA", на самом деле оказывается одним из них, хотя и не самым главный...