Матерь Лада. Божественное родословие славян. Языческий пантеон - [69]

Сродни навьям упыри[46] — мертвецы, встающие из могилы. Они не только пьют кровь, но и насылают засуху, эпидемии, град. В первую очередь упырь губит близких родичей, и его жертвы зачастую сами становятся вампирами. Обычно он бесчинствует по ночам, а днем прячется в могиле. Но может жить и среди живых, жениться и иметь детей. На Украине различают живого и мертвого упыря. Первый — сильный колдун, предводитель и учитель ведьм. Он носит на себе второго, неспособного даже самостоятельно передвигаться. Если упырям и поклонялись (согласно «Слову св. Григория»), то, видимо, так же, как навьям. Обычно же их обезвреживали: вместо погребения бросали в болото или другое «нечистое» место; погребенного же выкапывали и сжигали, обезглавливали, пробивали осиновым колом, отсекали руки и т. п. Эти способы обезвреживания покойников хорошо знакомы не только этнографам, но и археологам.

Не столько страх, сколько жалость вызывали в народе духи некрещеных младенцев. Такими обычно становились дети мертворожденные, умершие вскоре после рождения, умышленно или случайно убитые матерью. Поляки и западные украинцы называли их потерчатами («потерянными») или летавцами, русские — игошами, ичети-ками. Они тоже могут вредить: потерчата с огоньками на голове заманивают людей в болото, летавцы в виде птиц носятся с бурей, ичетики живут в воде и предвещают несчастья. Обычно эти же духи блуждают по свету и просят крестить. Достаточно наречь их именем, подарить крестик — и они присоединяются в раю к безгрешным детским душам.

На грани мира людей и мира демонов стоят люди, сами себя приравнявшие к нечисти — злые колдуны и ведьмы, а также оборотни-волколаки.

Ведьмы и колдуны делятся на «рожденных» и «ученых». Первые рождаются с магическим даром и способны творить как добро, так и зло. Вторые приобретают колдовские знания и умения от опытного колдуна или черта. Для этого они должны продать черту душу и отречься от всего доброго — светил небесных, Бога, отца с матерью. Употреблять свой колдовской дар «ученые» могут только во вред людям. Более того, они мучатся, если регулярно (например раз в месяц) не сотворят каких-нибудь злых чар. Им даны черти-помощники, которым приходится постоянно давать «работу» (бессмысленную или злую), дабы те не сгубили своего хозяина.

Вот и вредят эти слуги Чернобога людям не менее усердно, чем черти. Насылают засуху и град, болезни, «порчу», лишают коров молока, а поля — плодородия (прожиная или «заламывая» колосья), вызывают семейные раздоры, расстраивают свадьбы. Оборачивают людей волками и сами оборачиваются разными животными и неодушевленными предметами. Ночами, особенно на Купалу и в некоторые другие праздники, летают на свои сборища, где предаются оргиям с чертями и делятся лиходейским опытом. Нередко верят, что у колдунов две души: одна остается в теле, а другая летает и творит злые чары.

Умирают ведьмы и колдуны долго и мучительно — пока не передадут кому-нибудь свой нечистый дар (например ребенку, взяв того за руку). После этого их душу ждут либо пекельные муки, либо жуткое существование упыря.

Иные виды колдунов и ведьм скорее напоминают стихийных духов. Такова южнославянская вештица (то есть вещая). Душа ее летает в виде бабочки или птицы. Она пьет кровь и пожирает сердца детей. Вештица повелевает тучами, градом, ветром, превращается в звезду или комету. Может свести месяц с неба и доить его как корову. Польские и западноукраинские планетники[47], хорватские и черногорские здухачи (от алб. stuhi — «вихрь») спят, а души их вселяются в тучи и бьются между собой в небе. В этих воздушных боях здухачи, планетники и даже вештицы сражаются каждый за свое село, добывая для него дождь и избавляя от града. То есть они (как и большинство боженят) не однозначно злы.

С ведьмами борются, как и со всякой нечистью. Есть много магических способов распознать и обезвредить ведьму. Например, на купальском костре варили цедилку с иголками, что должно было причинить ведьме мучения и вызвать ее к огню. Или сжигали в том же костре «ведьму»-чучело либо конский череп. Или бросали подозреваемых в воду: не утонет — значит, ведьма. Самый же радикальный способ был тот, который «милосердная» церковь переняла у своих языческих оппонентов: сжечь чародейку или колдуна живьем. (Заметим, что в славянских странах охота на ведьм хотя бы не приобретала таких масштабов, как на Западе.)

Жертвами доморощенных инквизиторов и в XIX–XX вв. часто становились люди, ни в каком колдовстве не замешанные. На них односельчане сгоняли злость за свои несчастья. Но если в селе был человек, действительно занимавшийся магией, да еще черной, то с ним расправляться не спешили. Одни боялись его колдовской силы, другие рассчитывали воспользоваться ею. В результате опытный колдун или ведьма терроризировали и эксплуатировали все село.

Магия славянских колдунов явно сродни шаманизму. Духовные полеты, духи-помощники (черти), сексуальные связи с духами… Но это — скорее, черное шаманство, связанное с нижним миром и его злыми обитателями. (Хотя черный шаман мог использовать их силу и во благо.) А что же славянские белые шаманы-волхвы, подобные Бояну? Их место в какой-то мере заняли знахари. Они лечили и защищали людей от колдовства магическими средствами, но не искали помощи у чертей и не отрекались от добрых сил.