Профессор Лефевр раздраженно вытер лоб зеленым кепи. По склону холма поднимались туристы, предводительствуемые упитанным розовощеким монахом. Черт бы побрал этих шарлатанов с их умением извлекать выгоду из всего на свете!
— Этот холм, дамы и господа, называют Могилой Колдуна. По преданию, здесь стоял замок колдуна-язычника, предавшего мученической смерти святых Бриана и Секария, патронов нашего монастыря. Но кара небесная постигла мучителя: замок испепелила молния. Теперь здесь ведет раскопки экспедиция профессора Лефевра. Сейчас мы узнаем, что может сказать наука в подтверждение благочестивых преданий нашей церкви.
— Во-первых, господа, не ступайте в раскоп и не взбирайтесь на отвалы. Во-вторых, должен вас разочаровать: это не заколдованный замок, а позднеримская укрепленная вилла. И разрушил ее не гром небесный, а варвары. В первой половине пятого века. В-третьих, святой Секарий, похоже, имел к колдовству большее отношение, чем несчастный хозяин виллы. С помощью «мессы святого Секария» иные сельские кюре еще недавно «наводили порчу». Кстати, господин служитель суеверия, почему при вскрытии гугенотами гробницы ваших святых там оказался лишь один скелет, да еще с языческим амулетом на груди?
— Господин профессор! Господин профессор!
Молоденькая лаборантка проворно бежала между отвалами.
— В чем дело? Закончили расчищать северо-западную башню?
— Да, да … Там … Я знаю, вы не любите эти теории о пришельцах, но … Это невероятно, невероятно!
— Не лезьте в раскоп, господа! Мари, проведите их!
Расстегивая на ходу фотоаппараты, туристы устремились к башне. Завал обожженных камней уже был разобран, и глазам туристов предстало каменное кольцо нижнего яруса стен, внутри него — куча человеческих костей, раздавленных и обугленных («от двух скелетов» — отметил профессор), а среди них … Камни сильно повредили загадочный предмет, но при расчистке, как обычно, ничего не сдвигали с места. И теперь можно было разглядеть узкую трубку с расширением на конце, посредине — распавшийся надвое металлический цилиндр, внутри него — скипевшуюся массу расплавленного стекла, проволоки и мелких металлических деталей, а позади — какую-то черную массу трапециевидной формы. Самое странное — металл совершенно не окислился.
— Да, удивительный факт … Предварительно могу сказать одно: в пятом веке такого сделать не могли.
* * *
Как нелепо приходится погибать! В сотне шагов впереди спрятан планетолет, у подножия дерева остался мощный дезинтегратор, но вся эта техника бессильна против приветливой зеленой полянки, обернувшейся трясиной. Рука Таанаха дотянулась до ветки, но та сразу сломалась, и он еще глубже погрузился в болото. И тут в лесу послышались голоса людей и конское ржание. Забыв обо всем, Танах принялся звать на помощь на своем языке. Услышав крики, из чащи вышли пятеро обитателей планеты. Их предводитель, отличавшийся от остальных добротной и не лишенной изящества одеждой, что-то сказал угрюмому чернобородому верзиле, и тот протянул космическому разведчику тупой конец своего копья.
Выбравшись из болота, Таанах внимательно пригляделся к своему спасителю. Умное волевое лицо, гладко выбритый подбородок, аккуратно подстриженные темные волосы. Такие люди умеют сохранять твердость убеждений, здравый ум и достоинство, когда вокруг бушуют взаимная вражда и невежественный фанатизм.
Таанах включил телепатический переводчик. Теперь он и его собеседник, говоря на разных языках, понимали каждое слово друг друга.
— Я Публий Флавий Сервилий, экс-трибун Десятого легиона и владелец этих земель. Скажи, незнакомец, как зовут тебя и откуда ты?
— Я — странник и иду издалека. Имя же мне — Танах.
— Так ты странник! — прорычал бородач. — Нынче все странствуют … а по дороге грабят и убивают! Говори, откуда пришел?
— Если я скажу, что прилетел со звезд, вы ведь мне не поверите?
— Да уж видно, что ты родился не среди честных граждан Империи! Посмотрите-ка на эту черно-зеленую кожу, на этот дурацкий блестящий наряд! Эй, рабы, хватайте его!
Разведчик быстро схватил дезинтегратор и направил его на деревья. Раздалось гудение, и несколько стволов обратились в труху и обломки, а падавшие кроны едва не придавили перепуганных рабов. Чернобородый схватился за амулет, бормоча в ужасе: «Святой Гносис, спаси от злых демонов!». Рабы отзывались из-за кустов: «Не гневи его, может быть, это сам Юпитер-Тараннис или архангел Михаил!». Спокоен оставался лишь Сервилий.
— Не призывай, Олимпий, Гносиса-знания, которого у тебя нет. Чем-чем, а знанием жители звезд превосходят нас больше, чем мы — людей каменного века, о которых писал Лукреций.
— Но, господин, разве может на звездах жить кто-либо, кроме богов?
— Лукиан писал о жителях Луны, Солнца и звезд. А он не верил ни в какую чепуху. Перестаньте дрожать, зажарьте для нас оленью ногу и выстирайте одежду моему гостю. Юпитер велит заботиться о путниках.
За едой между Сервилием и Таанахом завязался разговор.
— Не обижайся на моих людей, почтенный гость. Время тревожное, и каждый пришелец подозрителен. Верно, мы кажемся тебе дикарями?
— Вовсе нет. Меня восхищает глубина вашей мысли, особенно при такой отсталой технике. Скажите, что вы считаете центром Вселенной?
