Математика с дурацкими рисунками. Идеи, которые формируют нашу реальность - [71]

Если рассматривать каждую налоговую ставку по отдельности, переход в следующий разряд выглядит резким и дерганым. Поэтому законодатели стремились сгладить систему, сделать ее безопасной и градуированной.

Пустая трата сил, если вам интересно мое мнение. Здравомыслящих налогоплательщиков не интересуют абстрактные свойства налоговой схемы. Их интересует, сколько они платят — как общая сумма, так и маржа, и они хотят гарантий, что повышение дохода на один доллар никогда не изменит уже уплаченного налога. Соответствующий график выглядит так:

На первом графике мы видим резкие скачки, на втором — одну непрерывную линию. Смену налоговых ставок отражает неравномерный уклон — приятный и пологий для низкой налоговой ставки, резкий и крутой для высокой. Этот график лучше отражает то, как действительно воспринимается переход из одного налогового разряда в другой: не рывки (математики сказали бы, точки разрыва), а моменты, когда один наклон уступает место другому (недифференцируемые точки — на языке матанализа).

Очевидно, никто не рассказал об этом Конгрессу, потому что там настолько опасались резких прыжков между налоговыми ставками, что дошли до комичного предела в налоговой схеме 1918 года[235]:

Взглянув на этот кавардак, вначале вы заметите, что налоговые ставки пошли вразнос. Всего за пять лет предельная ставка на доходы богатейших американцев разрослась в 11 раз. Рискну предположить, так происходит, когда ваша страна впутывается в авантюру под названием «война ради того, чтобы прекратить все войны»^{74} (впрочем, после вооруженного конфликта налоговая политика все равно уже не будет прежней; с тех пор верхний уровень налоговой ставки никогда не опускался ниже 24 %).

Еще поразительнее, по крайней мере для меня, огромное количество налоговых разрядов, введенное в то время. В США их было больше, чем штатов: 56 против 48.

Все это напоминает мой любимый ученический проект из времен, когда я вел подготовку к матанализу в Калифорнии. Каждый год я просил старшеклассников разработать свою собственную налоговую систему. Один трудолюбивый товарищ по имени Джей Джей решил довести идею «постепенного перехода» до ее естественного завершения, разработав систему, где предельные налоговые ставки изменялись непрерывно, без каких-либо скачков[236].

Представьте, что ваши предельные налоговые ставки начинаются с нуля и достигают 50 % (при доходе свыше миллиона долларов). Вы можете ввести два налоговых разряда:

Или вы можете выбрать подход эпохи Первой мировой войны и ввести 50 налоговых разрядов:

Но зачем себя сдерживать? Введите 1000 разрядов.

Или, того лучше, миллион разрядов.

Черт возьми, в конце концов вы можете просто соединить конечные точки прямой линией.

Последний график — воплощение налоговой системы, где с увеличением дохода на один цент налоговая ставка поднимается на ничтожно малую величину. Нет никаких разрядов; налоговая ставка плавно меняется с каждым новым атомом дохода. Переход есть везде, и поэтому парадоксальным образом его нет нигде.

При такой системе график всего уплаченного налога будет выглядеть примерно так^{75}:

Уклон растет постепенно. Здесь нет недифференцируемых точек. График гладкий, как ход немецкого автомобиля, который разгоняется на автобане.

Если посмотреть на историю американского подоходного налога, мы увидим похожее ускорение. За первую половину XX века налог прошел несколько стадий: вначале неконституционное предложение, затем пробный эксперимент, далее — необходимость военного времени и, наконец, основной механизм финансирования правительства. В 1939 году, на заре Второй мировой войны, подоходный налог платили менее четырех миллионов американцев. К 1945 году — уже более 40 млн. Налоговые сборы росли соответствующим образом: от $2,2 млрд в начале войны до $25,1 млрд в конце. Сегодня различные подоходные налоги, федеральные и установленные правительством каждого штата, приносят $4 трлн долларов в год — почти четверть экономики страны.

Когда подоходный налог вырос в 1942 году, правительство поручило Уолту Диснею создать короткометражный фильм, который вдохновит американцев платить налоги. Министр финансов потребовал придумать нового мультипликационного персонажа, но Уолт Дисней настоял на том, чтобы привлечь крупнейшую звезду компании на тот момент. И вот больше 60 млн американцев увидели на киноэкранах патриотический порыв налогоплательщика («Эй, парень! Не бойся Оси́ — налоги внеси!»^{76}), в роли которого выступил не кто иной, как Дональд Дак[237].

Должно быть, мультфильм сработал, потому что два года спустя предельная налоговая ставка для самых богатых достигла исторического пика: 94 %. В других странах ее подняли еще выше. В 1960-е подданные Великобритании с наиболее высоким доходом платили налог с предельной ставкой 96 %, что побудило «Битлз» начать свой величайший альбом[238] с песни «Налоговый инспектор» и следующих язвительных строк:

Позволь мне сказать, как оно будет:

Одна двадцатая тебе, девятнадцать — мне[239].

Самая необычная история о высоких предельных налоговых ставках произошла — угадайте где? — в Швеции. Я не буду рассказывать ее сам и предоставлю слово детской писательнице Астрид Линдгрен, которая в 1976 году опубликовала в вечернем таблоиде