Мать многоликих - [21]
Возвратившись к спящему Лирису, Ула расстилает на земле плащ, которым обычно укрывается ночью, и раскладывает на нём небогатый ужин. Потом аккуратно расталкивает Лириса.
Ула. Вставай. Пора есть.
Лирис молча садится. Ула подает ему флягу. Он долг о пьет, потом принимается есть.
За едой они не разговаривают. Дважды мимо них проходят потерянные, согбенные горем юноши, но ни Ула, ни Лирис не обращают на них внимания.
Поев, Лирис ложится на землю, головой на торбу.
Лирис. (Переворачиваясь на бок.) Кто первый на часах? Ты?
Ула устало смеется и ложится с ним рядом. Прижавшись грудью к спине Лириса, она укрывает и себя и его одним плащом.
Ула. (Засыпая.) Знаешь, я по ним уже скучаю.
Лирис. По кому?
Ула. По нашим. Что за день без грызни Ульги и Юлдиса!
Лирис. (Сонно.) Да, совсем никакой.
После этих слов оба проваливаются в сон.
Уле снится продолжение того кошмара. Она в кишечнике ямы-пасти. Тут очень тесно, склизко, дышать почти невозможно. Светящиеся изнутри тусклым багровым светом стенки кишечника то сдавливают до хруста, так что в глазах темнеет, то расслабляются, отчего Ула медленно скользит куда-то вниз. Такое ощущение, что под ногами бездна. Едкая слизь сильно жжется. Платье местами разорвано в клочья. Ула, подняв лицо, пытается закричать, позвать на помощь, и слизь тут же забиваться в рот. Вкус ее действует усыпляюще, Ула пугается, что если сейчас заснёт, то всё, яма её переварит, одни кости останутся. Девушка, помогая себе пальцем, принимается выхаркивать слизь. И вдруг, в момент, когда стенки в очередной раз расслабляются, чтобы продвинуть перевариваемую жертву ниже, кто-то цепко хватает Улу за ногу. Ула в ужасе визжит, и слизь снова забивает рот и ноздри. Ужас девушки настолько силен, что она, вздрогнув, просыпается.
Рядом можно различить спящего Лириса. Время от времени он стонет, беспокойно трогает повязку на голове. Над тлеющей деревней — глухая ночь. В лесу слева ухает сова. Выживших юношей и девушек не видно — наверное, спят. А вот мне, понимает Ула, уже не заснуть.
Она отсаживается от Лириса, обхватывает колени руками и, потихоньку замерзая, сидит так до самого рассвета.
Когда краешек солнца выглядывает из-за верхушек деревьев на востоке, из деревни выходит та самая похожая на Улу девушка, которая вчера оплакивала маму. Бледная и продрогшая, Ула сидит, обхватив колени, недалеко от Лириса и смотрит прямо перед собой. Девушка останавливается перед ней. Ула поднимает глаза.
Оказывается, девушка принесла припасов — плетенка, оттягивающая ее руки, переполнена всевозможной снедью. Девушка молча садится перед Улой на колени и принимается извлекать из плетенки и класть на землю то, что принесла. Ула молча наблюдает за ней; как и вчера, ей нечего сказать этой несчастной.
Когда плетенка пустеет, девушка поднимается и снова смотрит Уле в глаза. Девушки, несомненно, понимают друг друга лучше кого бы то ни было. И слова тут не обязательны.
Так и не сказав ничего, девушка уходит туда, откуда пришла. Ула провожает ее взглядом.
Когда солнце зависает прямо над лесом, Лирис просыпается — сонно щурится и чавкает всухую. Не обнаружив около себя Улы, он подскакивает и тут же расслабляется. Ула, обхватив колени, сидит чуть в стороне. Рядом с ней — пузатая торба; пока Лирис спал, Ула сложила в неё снедь, принесенную девушкой.
Лирис. (Хрипло.) Уже проснулась? А я вот поспал бы еще с часок.
Ула. (Задумчиво.) Скажи, тебе ведь снится та пещера?
Лирис. Сегодня вроде бы нет, не снилась. Я так вчера устал, что не до пещер было.
Ула. А яма тебе когда-нибудь снилась?
Лирис внимательно смотрит на Улу с непонятным выражением, потом отводит глаза.
Лирис. (Нарочито спокойным голосом.) Яма? Снилась, конечно. Это какое-то существо… животное, насколько я понял.
Ула. Да. Они очень его почитают.
Лирис. Серьёзно?
Ула. Да. А ты что, не видел, как ему девушку скармливали?
Лирис. (Сглатывая.) Нет. Я… у меня ни разу не получалось досмотреть до того момента.
Ула. Как так? Ты же столько дней в погоне, каждую ночь надо спать.
Лирис. Не знаю — как. Наверное, это просто выше моих сил. Очень страшно. Непереносимо. Всегда просыпался на этом моменте. А когда снова засыпал, весь сон повторялся сначала, без этой треклятой ямы.
Ула. (Изумленно.) И что, ты так ни разу и не видел, что делали с девушкой?
Лирис. (Неохотно.) Н-нет. (Молчит.) Фелита что-то такое говорила. А ещё Ульга. Но меня даже с их слов жуть брала — сразу хотелось проснуться. (Невесело смеется.) Нет, и слышать не хочу! И ты, когда придёт время, делай всё, чтобы проснуться. Со временем научишься пробуждаться «до ямы». Как я.
Некоторое время Ула молчит.
Ула. (Поднимаясь на ноги.) Ладно. Давай повязку сменим — и в путь.
Лирис. Сам поменяю, спасибо. А ты — походила бы, что ли, по деревне, припасов собрала.
Ула. Уже. (Хлопает ладонью по пузатой торбе.)
Лирис. Ого! Ловко!
Глава пятая. ВОССОЕДИНЕНИЕ
Снова Ула и Лирис в пути. Лирис, хоть и дышит, как загнанный волк, но почти не отстает. На повязке кровь, как вчера, не проступает, и то хорошо.
До полудня пара идет мимо пашен. Никого вокруг не видно — ни людей, ни скота.
Люди думают, что эльфы - возвышенные существа, чьи лики светлы и прекрасны, а чувства чисты, как зеркала горных озер... Ага. Фигушки! Вы бы попробовали хоть немножко побыть эльфом, да пожить с сородичами, сразу бы вылечились от такой романтики. Да, в носу мы ковырять умеем эстетично! Остальное - рассказы в пользу бедных! А если вы еще и ликом хм... не уродились, то все - полный абзац. Можно смело паковать вещички и в дорогу. Что? Не бывает некрасивых эльфов? Тоже ерунда! Вот мне, к примеру, повезло! Так повезло, что просто пиши пропало...
Однажды старик Тафаки, бывший шаман-кахуна, принялся рассказывать детям историю о том, как из молодых людей выбирали тех, кто станет Ловцом Ветра. Но, чтобы стать им, юноши должны были пройти испытание...
Есть люди, которые могут добывать предметы из миров, созданных фантазией писателей. К одному из них приходит человек, готовый выложить бешеные деньги за исключительной редкости вещь – Сильмариллы, созданные некогда воображением писателя Толкиена...
После смерти дяди Эдуарда к Николаю Огреву попадает таинственная книга «Безумная мудрость». Теперь он оказывается под пристальным вниманием сразу двух могущественных организаций: Черного и Белого орденов. И те, и другие хотят завладеть магической книгой, которая может сделать человека сильнейшим на земле магом. Казалось бы, у Никола нет шансов на спасение…