Мать Мария (1891-1945). Духовная биография и творчество - [23]
В"Мельмоте"девушка Иммали решает отдать свою душу за душу Мельмота–Скитальца. Теперь, в годы Гражданской войны, у Кузьминой–Караваевой, судя по"Равнине русской", появилась идея, что можно спасти другого"скитальца" – русский народ, который тоже за земные блага (землю) погубил свою душу в русской революции. Полагание души за народ вылилось при этом в конкретную форму – взятия на себя греха убийства человека, воплощающего дух большевизма. Это было сознательным"погублением"своей души (в религиозном смысле) ради того, чтобы разбудить народ, забывший Бога из‑за"воли к земле". Речь, видимо, шла о том, чтобы самопожертвованием пробудить в людях духовное начало, которое одно могло бы победить большевиков. Но террористический акт так и не удался – Александра схватили, а Катя едва спаслась.
В"Равнине русской"немало страниц посвящено осмыслению белого движения (один из братьев Кати – белый офицер). Сама"белая идея"характеризуется, в частности, через впечатление от речи Главнокомандующего (Деникина):"Пафос его речи отдавал чем‑то библейским…. Чувствовалось умение любить и ненавидеть… Близких своей идее и себе (он), – любит, противников – ненавидит, готов анафематствовать… Вот он обвиняет, но не слишком ли в его словах много виноватых? Вот он требует жертв. Но не будут ли сейчас эти жертвы уже напрасны? Он, пожалуй, в своих словах прав до конца, потому что сам еще верит… Да, в его словах есть Россия… Но она представлена здесь (на казачьем круге, где он выступал – Г. Б.) путей своих незнающая, кровью замученная… Камнями ветхозаветного пророка летят слова Главнокомандующего… Старуха, безумная старуха (Россия – Г. Б.), как бессильны дети твои… Как бессильны они помочь тебе"(482). Как мы видим, описание Главнокомандующего дано с сочувствием и в то же время с ощущением безнадежности белого дела, недостаточности для его победы библейского (ветхозаветного) пафоса, этики противопоставления правых и виноватых. Белые правы, но зло (духовное зло), поразившее Россию, военной силой не победить. Здесь требуется христианское, евангельское делание. Но какое именно, Катя Темносердова пока могла только гадать.
Впрочем, есть в"Равнине русской"один персонаж – Вера Ивановна, с которой Катя сходится в Москве. Ее устами автор высказывает еще одно возможное (мистическое) понимание событий русской революции. Вера Ивановна убеждает Катю отказаться от пути террора, а о своем понимании смысла происходящего говорит, что, видимо, так надо, чтобы Россия прошла через мрак и ужас. Она оспаривает идею Ф. Достоевского о народе–богоносце, но ставит на ее место другую, не менее спорную:"Народ богоносец, – это чепуха. Народ – Богочеловек… но чтобы в человеческом до дна… Вот мы все в кровавом подвале чрезвычайки, вот мы все не верим уже в преображение, – так надо. А потом будет, будет… Слышите трубы славы… О, Господи!"(490)[58]. Итак, с одной стороны, события революции показали, что русский народ, отрекшийся от Бога, не может быть богоносцем. С другой стороны, само это отречение понимается по аналогии с богооставленностью Богочеловека Христа на Кресте (а сама революция – как Распятие). После максимального сгущения мрака должно наступить воскресение. В таком понимании революции есть, очевидно, серьезный изъян – Богочеловеком можно, хотя тоже с некоторыми оговорками, назвать Церковь (как мистическое Тело Христово); о Церкви,"оставленной"Богом на растерзание большевикам, можно говорить, что она пережила свою Голгофу, но допустимо ли так называть народ, большая часть которого отреклась от Бога? Здесь много неясного и двусмысленного, того, что будет проясняться Е. Скобцовой в дальнейшем.
"Равнина русская"кончается тем, что обе интеллигентки – и Вера Ивановна, и Катя – уходят странствовать нищими богомолками по России, будить русских людей, которые, впрочем, их не слышат."Равнина русская" – одно из выдающихся произведений о русской революции, чрезвычайно выразительное и глубокое. В нем вскрыты важнейшие архетипы русского сознания периода революции. Вместе с тем, нельзя сказать, что оно сообщает какой‑то выход из трагедии революции. Это самоотчет человека, несущего боль своей Родины, свидетельствующего о ней, но не знающего, как ее излечить.
Повесть"Клим Семенович Барынькин"(1925), опубликована уже после"Равнины русской"и является своеобразным дополнением к ней. Если в"Равнине"главные герои – люди, находящиеся в оппозиции к красным, то главный герой этой повести – казак Клим, который стал красным командиром. Главная героиня повести – Оля, дочь священника, живущая в казачьей станице, ее отец умирает, а она перед отъездом в город, на север, встречается с полюбившим ее Климом и просит его завоевать ей"индейское царство" – символ счастья, рая (вспомним индийскую островитянку Иммали). Сам по себе факт, что дочь священника хочет какого‑то земного царства (рая на земле), достаточно показателен. Уехав в Петербург, Оля там учится и сходится с Сергеем Сергеевичем, интеллигентом и либералом, во многом похожим на Голоскова из"Равнины русской". В конце концов, она уезжает от него, но позволяет приехать к себе на Кубань, если ему станет совсем худо. И вот, в самый разгар Гражданской войны, он появляется на Кубани и поселяется у нее (она его жалеет), потом ненадолго отлучается. В это время станицу захватывают красные. Клим приходит к Оле, она и его жалеет:"Будто горячей волной затопилась ее душа. Налилась любовью напряженной ко всему живому, испоганенному, гибнущему. К Климу этому дикому, к себе, такой всегда беспомощной, – ко всем людям, страдающим по просторам русской земли… Все живое, и она, Оля, живая, и ей, как и всем, больно"(545).
