Мать. Мадонна. Блудница. Идеализация и обесценивание материнства - [48]

Почему же так сложно поверить в материнский инцест, признать, что он не менее серьезен, чем отцовский? Даже на групповой терапии, которая представляет собой микрокосмос общественных реакций, женщины и мужчины одинаково — с беспокойством и даже шоком — реагируют на мужчин-насильников. Они, по-видимому, идентифицируются с маленькими девочками, воспринимая действия отца с отвращением и отторжением. Такая реакция нередко производит терапевтический эффект, поскольку мужчин-насильников стыдят в группе так, как их стыдили бы в «большом мире» (хотя здесь к ним, как к членам группы, относятся менее сурово). После определенного периода неприятия со стороны членов группы они начинают вызывать к себе сочувствие и интерес.

По сравнению с этим, женщина-насильница обнаруживает, что другие пациенты в группе занижают значимость ее проблем. Никто не хочет слышать о ее трудностях, никто не воспринимает ее всерьез. Это крайне антитерапевтическая реакция, и, если терапевт не готов интерпретировать всеобщее отрицание в группе, такие женщины никогда не смогут осмыслить свои проблемы, не говоря уже о том, чтобы измениться.

Я считаю, что этиология перверсии тесно взаимосвязана с политикой государства, как психобиологической, так и социальной. Вполне возможно, что столь разное отношение обусловлено неспособностью общества видеть в женщине полноценное человеческое существо. Сложность признания способности матери злоупотреблять своей властью может быть результатом тотального отрицания, способом не замечать неудобоваримую истину. Женщина рассматривается в качестве частичного объекта, не более чем вместилище первертных мужских желаний. У очевидной идеализации, с помощью которой общество стремится замаскировать женские перверсии («женщины не занимаются таким ужасными вещами»), есть двойник — принижение, обесценивание. До недавнего времени отсутствие законодательства, связанного с женскими перверсиями, отражало проблему тотального общественного отрицания этой проблемы.

Исследование политики государства может пролить свет на проблему понимания функций, связанных с материнством. Весьма вероятно, что если бы женщины раньше имели доступ к институтам власти, то их отношение к мужчинам и детям не обусловливалось бы так, как сейчас, слабостью, которую они стремятся превратить в собственнический инстинкт и контроль.

ГЛАВА ШЕСТАЯ. Символическая мать-блудница: кто стоит у руля?

В женскую проституцию вовлечены оба пола: как у мужчин, так и у женщин есть проблемы, которые не всегда очевидны. Во многих случаях действуют двойные стандарты. Это не удивительно, поскольку стороны, заключающие контракт, в основе которого лежат деньги, в одних случаях являются союзниками, а других — противниками. У них существуют разные ожидания относительно того, что на первый взгляд является физическим взаимодействием, а на поверку имеет множество символических взаимосвязей. Культурные, социологические и экономические факторы тесно связаны с глубинной эмоциональной мотивацией.

Невозможно понять феномен проституции, если рассматривать только проститутку или только мужчину, обращающегося к ней. Разворачивается динамический процесс, в котором у каждого из взаимодействующих между собой людей есть личная история, сиюминутные жизненные обстоятельства, а также личная потребность установить некий паритет, которого они надеются достичь с помощью контракта. Сторонние наблюдатели или критики могут считать проституцию опасной, дурной или безнравственной, но, безусловно, как для проститутки, так и ее клиента это возможность удовлетворить свою потребность и уповать на удачный и взаимовыгодный исход.

Как показывают мои клинические изыскания, то, что проститутка и ее клиент сохраняют анонимность, остаются незнакомцами, которые не имеют друг перед другом никаких эмоциональных обязательств, является наиболее важной стороной проституции. Анонимность дает каждому из партнеров бесконечную пищу для фантазий (как например, иная гендерная идентичность) благодаря «безопасности», заложенной в избегании близких, эмоциональных или иных отношений. В отсутствии подобной вовлеченности разделение полов и достижение подлинных объектных отношений невозможно. Однако давайте не забывать об имеющей место финансовой сделке, которая оказывает влияние на фантазии каждой стороны.

Нам известны двойные стандарты в применении законодательства. Они могут действовать в обоих направлениях в отношении обоих полов, ставя их в неравное положение. Мои коллеги усиленно интересуются внутрипсихическим функционированием мужчин, обращающихся к проституткам, правовая же система редко принимает его в расчет. Судебная статистика обнаруживает огромную разницу между внушительным числом женщин, предстающих перед судом по обвинению в проституции, и почти полным отсутствием противоположной стороны, которой почти всегда удается избежать обвинений, — мужчин, которые нанимают уличных проституток, крадясь на своих машинах вдоль панели[10]. Таким образом, несмотря на сотрясания воздуха по поводу нарушения внутрипсихического функционирования у мужчин, которые не только готовы платить за услуги проституток, но и слоняются по улицам в их поисках, им не оказывается «юридическая помощь» (не происходит выявление). Иными словами, «соскальзывая с крючка», эти мужчины остаются вне правового поля. Если предполагается, что правовая система должна не только обеспечивать безопасность граждан, но и работать с правонарушителями, это ставит мужчин в неравное положение. По сравнению с женщинами, у мужчин не может быть социально-экономических оправданий: очевидно, что они могут позволить себе обращаться к проституткам, тогда как некоторые женщины, занимающиеся проституцией, скажем, делают это по экономическим соображениям.