Мат красному королю - [31]

— Завтра утром? — резко прозвучал голос Мелоди.

— Да, если хотите.

— Пойдем со мной, посмотрим, — кивнула она Бишопу.

— Хорошо, мне тоже интересно.

* * *

Днем Бишоп составил компанию де Витту для игры в теннис. Помахав ракетками около часа, они устроились на веранде с холодной кока-колой. Де Витта беспокоила ширина его талии.

— Мелоди говорит, что я толстею. Вы тоже так думаете, Бишоп?

— Что вы хотите от меня услышать?

— Скажите «нет».

— Нет. Я бы не сказал, что толстеете.

Де Витт сделал гримасу и некоторое время смотрел на корт. Наконец спросил:

— Где она теперь?

— Кто?

Гладкое лицо повернулось к Бишопу.

— Мелоди. Разве вы не вместе приехали сюда?

— Да, вместе. Но я не знаю, где она. Рискну высказать предположение, что она с Домиником.

— С Домиником Фюрте?

— С водолазом, если его так зовут.

— Да, он. Хороший человек. Не знаю, что он делает в этой грязной яме, где сорят бриллиантами. Ведь он дитя природы.

— Возможно, он здесь по той же причине, что и вы.

Де Витт улыбнулся во весь рот и поинтересовался:

— По какой именно?

Бишоп пожал плечами.

— Откуда мне знать. Но и у него может быть такая же причина.

— Я здесь для того, — медленно произнес де Витт, — чтобы поглазеть на людей. У меня есть тут надежно защищенный от друзей стеклянный вигвам, который я на себя натягиваю и через его прозрачные стены наблюдаю за людьми. Присутствующих не имею в виду — ваше общество доставляет мне удовольствие. Но за тем, что происходит вокруг, следить очень интересно, хоть и мурашки порой ползут по спине. Приходилось вам видеть, как полоска пляжного песка во время прилива становится все меньше и меньше? Очень похоже. Мир здесь никогда не был особенно большим. А теперь он начал съеживаться.

Полузакрыв глаза, Бишоп следил за ритмичным мельканием загорелых ног и рук, за перемещением белых пятен одежды, резкими взмахами ракеток, перелетами мячей.

— Вы хотите сказать, деньги утекают?

— Не только деньги. Уходят радость и веселье. Люди обычно приезжали в такие места, чтобы отдохнуть и развлечься. Тут было хорошо, и они получали то, что хотели. Сейчас сюда сбегают — как в богадельню или в психиатрическую больницу. Приезжают, чтобы скрыться. От налогового инспектора, которому нужны их деньги, от правительства, которое ограничивает их свободы, от близких, которые заедают их жизнь.

— Люди кажутся здесь достаточно счастливыми, — сказал Бишоп. — Вон те, например, внизу. Что вы скажете о них?

— А, теннис. Полпроцента играет в теннис — или плавает, или занимается серфингом. Хорошее, здоровое развлечение. Все остальные кочуют из бара в бар, переходят от рулетки к баккара. Как я.

— Позавидовал бы вашей отрешенности.

— Но не завидуете. Вы к этим людям не относитесь. Вы здесь по какому-то делу. Мелоди говорила мне. Но не сказала, по какому.

— Я провожу здесь расследование.

На мгновение в глазах де Витта мелькнула улыбка.

— Значит, у нас с вами одинаковые мотивы.

— Не совсем. Меня интересует один человек, а не общество в целом.

— Вот как? И кто этот человек?

— Дэвид Брейн.

— Брейн… — задумчиво проговорил де Витт. — Я слышал о нем. Но разве расследование еще не закончено?

— Официально — да. А это частное.

Де Витт искоса глянул на Бишопа.

— И персональное?

— Лишь постольку, поскольку я сам причастен к этой аварии.

— Да, верно, вы ведь тоже были там. Мелоди говорила мне.

— Она рассказывала об аварии?

— Немного. Я был знаком с Брейном, поэтому поинтересовался, — Де Витт сложил руки, сжал ладони и медленно повернул их, как будто растирал табак. — Вас не удовлетворило заключение о том, что смерть произошла в результате несчастного случая?

— В то время, пожалуй, удовлетворило. Но потом нет.

Несколько минут де Витт молчал. Казалось, он следил за тем, что происходит на корте. Официант унес стаканы. Глухие, резкие удары теннисных мячей вторили друг другу.

— Вы пришли к какому-то новому, собственному заключению?

— Не совсем.

— Но примерно так?

— Пожалуй.

Де Витт прямо взглянул на Бишопа и спросил:

— И каким будет ваше заключение, когда вы его вынесете?

— Убийство.

— Неужели? И кто обвиняемый?

— Неизвестные лица.

— Лица? Их несколько?

— Да.

— Интересно. И вы собираетесь установить их имена?

— Да.

— Трудную задачу вы на себя взяли, — мягко проговорил де Витт.

— Мне она нравится. — Откинув назад голову и не глядя на собеседника, Бишоп принялся набивать трубку. — В определенном смысле и вы, и я интересуемся одним и тем же предметом. Людьми. У вас прожектор — вы рассматриваете толпу. У меня — фонарь узко направленного света, я навожу его на отдельного человека. Видимо, поэтому вы и сказали, что вас интересует мое маленькое расследование. Без всяких личных на то причин.

Он щелкнул зажигалкой, наблюдая за профилем де Витта, который сидел к нему вполоборота. Его гладкое лицо лоснилось от пота. Солнце палило, заполняя веранду. На ближайшем корте один из игроков бросил ракетку и в изнеможении лег на спину. Казалось, прошло несколько минут, прежде чем Бишоп услышал задумчивый голос де Витта:

— Брейн больше подходит для того типа исследования, которым занимаетесь вы, чем для моих наблюдений, Бишоп. Он был личностью. На такого человека можно наводить резкость, брать его крупным планом. Я мало его знал, но раза три или четыре видел, когда они приезжали сюда с Мелоди. Мне он нравился. И другие его любили. Он был здесь очень популярен.