Мастера детектива. Выпуск 13 - [77]

Глава седьмая

Понадобилось минут двадцать, чтобы преодолеть первую милю от дома. «Дворники» оказались бессильны перед ливнем, и по Линкольн-туннелю я ехал чуть ли не вслепую. Я настроил радио и был вынужден прослушать три народные песни и десять коммерческих объявлений, прежде чем передали сообщение синоптиков. Ураган отступил обратно в Атлантику, заверил меня бодрый голос, так что беспокоиться мне не о чем. Сообщения о нанесенном уроне уже поступали с северной части Лонг-Айленда, но пока вроде бы ничего страшного не произошло. Скорость пошла на убыль, и ожидалось, что в пределах часа дождь несколько поутихнет. Я настроился на какую-то программу, где хор из детского сада, всех участников которого вдруг прихватило, но они твердо знают, что не могут побежать в уборную, пока не допоют песню, исполнял нечто вроде «Готов быть стукачом только с тобой».

Когда я добрался до Манхэттена, был ранний вечер, и дождь к тому времени перешел в обычный ливень. Как всегда в Нью-Йорке, таксисты при первых признаках дождя умотали по домам, и я, пока бежал четыре квартала от гаража до дома, промок до нитки.

— Ну, — самодовольно произнес сухой голос, как только я ввалился в квартиру, — да это же сам старина Король Нептун вышел из моря! Не уберет ли ваше величество краба, свисающего у вас из носа? Он как-то не вяжется со стрижкой «ежиком».

— Ты умница! — с горечью сказал я. — Ты вроде бы собиралась взять кое-какую одежду из своей квартиры?

— Я успела утром, еще до дождя, — радостно ответила Нина.

— Так почему же ты ее не носишь? — проворчал я.

— А зачем? — презрительно фыркнула она. — У тебя страшно нелогичный ум, Денни. Какой смысл сидеть и мять только что выглаженное платье, когда ты совершенно одна?

Она встала с кушетки, зевнула, подняла руки над головой и сладко потянулась. На мгновение мне показалось, что ее лифчик без бретелек сейчас соскочит, но он каким-то чудом все же удержался. У белых же, под цвет лифчика, трусиков вообще не было никакой проблемы — главным образом потому, решил я, что они просто нарисованы у нее на коже.

— Как насчет того, чтобы приготовить нам чего-нибудь выпить, пока я обсыхаю? — предложил я.

— О’кей. — Она перестала потягиваться и опустила руки. — Хороший выдался день?

— Шутишь? — горько сказал я и направился в ванную.

Быстро приняв душ, я оделся в спальне, не забыв, прежде чем накинуть пиджак, повесить кобуру под мышку. Револьвер тридцать восьмого калибра был в полном порядке, сунул его в кобуру и прошел в гостиную, прихватив с собой вульгарную булавку для галстука, которую вытащил из кармана мокрого пиджака.

Напитки стояли на маленьком столике перед кушеткой, а на самой кушетке — ни дать ни взять мечта любого холостяка — растянулась Нина Норт. В подобные минуты я частенько задумывался, а не бросить ли сыскную работу и не заняться ли чем-нибудь другим, скажем, сводничеством. С каким бы удовольствием провел этот вечерок со славной блондинкой, а дождь бы так и постукивал в окна. Но я не мог позволить себе подобной роскоши. Если бы я проводил все свое время, только развлекаясь с дамочками, я бы сроду не разгадал ни одной загадки.

— Денни, сладкий. — Нина похлопала по кушетке рядом со своим правым бедром. — Поди посиди и немного расслабься, у тебя такой удрученный вид.

Я последовал ее совету, а она нежно вздохнула и слегка потерлась своим красивым бедром о мое худое. Затем потянулась мимо меня, небрежно прижавшись правой грудью к моей руке, взяла стаканы и осторожно подала один в мою протянутую руку.

— Ах! — Она откинулась на диванные подушки и одарила меня любящей улыбкой. — До чего ж здорово! Ты и не представляешь, что бывало, когда Питер приходил домой. Вся эта игра! Да в моей квартире в Вилледже за вечер бывало больше драмы, чем можно увидеть на Бродвее за неделю!

Я вытащил булавку из кармана и протянул ей.

— Узнаешь?

Она внимательно ее изучила, как будто это была формула для достижения мгновенного успеха или нечто в этом роде, затем презрительно сморщила нос.

— Узнаю?! Что это за хреновина — дверная пружина от кукольного домика?

— Это булавка для галстука, — терпеливо объявил я. — Для прикалывания галстуков к сорочкам, чтобы они не развевались на ветру. Как сказал мне сегодня один человек, она вульгарна. Она также с монограммой.

Нина вгляделась повнимательней.

— И правда! Две буквы «П», так?

Я уже начинал себя чувствовать, как ведущий дневной телевикторины с раздачей призов за правильные ответы.

— Не перенапрягайся, милая, — съязвил я. — Отнесись к этому спокойно и немного подумай. Кого ты знаешь с инициалами «П. П.»?

— Питер? — Она, не веря, посмотрела на меня и хихикнула. — Ты шутишь, Денни? Да с такой штуковиной в галстуке ты бы не увидел Питера даже мертвого! Если бы он не мог себе позволить носить костюм от «Братьев Брукс», он бы предпочел ходить голым! — Она положила булавку на ладонь моей руки. — Она что, так важна?

— Да, важна, — раздраженно проскрипел я. — Видела в последнее время своих дружков-педиков?

Она озадаченно на меня посмотрела.

— Да давненько уж не видела, а что?

— Особенно меня интересуют двое — Родни Мартин и Дон Лечнер, — сказал я.