Мастер войны : Маэстро Карл. Мастер войны. Хозяйка Судьба - [287]

«Откуда он у нее?» – Этого Карл, разумеется, не знал и предполагал, что так никогда и не узнает, как не узнал, например, откуда взялись у него самого, того, каким предстал он в Зеркале Ночи, другой меч и другой кинжал.

Шарк и Нош, так их звали, но тайна их происхождения так и осталась для него тайной.

Шарк… Безжалостный… Нош… Второй…

Это была едва ли не единственная неизвестная Карлу подробность той непрожитой жизни, которую показало ему проклятое зеркало. Тайна, которую оно Карлу так и не открыло, и, видимо, неспроста. Ведь у этих мечей особая судьба и открывается она – если все-таки открывается – только тому, кого выбирает сам меч.

– Как зовут твоего красавца? – спросил он вслух.

– Рин. – Скрывать ей было нечего, это был ее меч.

«Лютый… Что ж…»

– В чем смысл нашей вражды? – спросил он.

И в самом деле, что сделало их поединок неизбежным здесь и сейчас? За все годы их знакомства убить Карл возжелал лишь одну герцогиню Цук, но и та давняя история теперь уже ничуть не волновала его кровь. Было, и прошло. Ни ненависти, ни кровавого долга уже много лет не существовало в его сердце. И если бы не сама Норна, не гибель Леона, и не покушение на жизнь его любимой, Карл вполне мог предоставить Лунную Деву и ее ярхов их собственной судьбе. Однако знала ли об этом она сама? Может быть, и знала, но дело ведь было в другом. София Цук не испытывала к Карлу Ругеру ни ненависти, ни любви. Ей просто нужен был его меч. И как знать, не из-за Убивца ли погиб маршал Гавриель? Ведь вдова кондотьера Нериса, Галина, не покинула императорскую ставку и в то время как раз находилась неподалеку от Гавриеля и его меча.

Судя по всему, не желала Ругеру смерти и Клавдия. Той тоже всего лишь нужен был его меч и, возможно, хотя и не обязательно, сам Карл. Живой… Во всяком случае, так подсказывала интуиция. Что же изменилось теперь? Только ли злополучный бросок Костей Судьбы был виной нынешнему их противостоянию?

– В чем смысл нашей вражды? – спросил Карл.

За что ты меня так ненавидишь? – означал его вопрос.

– Ты попытался разрушить мой план, – с неожиданным равнодушием ответила она, и Карл понял, что теперь – желает он того или нет – поединок их неизбежен. Норна все, что ее интересовало, узнала и сказала все, что хотела сказать. Для нее все уже было решено, и разговор – если это все-таки был разговор – потерял интерес. Она вошла уже в боевой транс, отрешившись от чувств, которые могли помешать в бою, и, значит, дороги назад для них двоих не осталось.

– На вершине пирамиды слишком мало места, – с этими словами она обнажила меч, и время остановило ход.

9

Это был трудный бой. Самый сложный поединок из всех, что провел Карл за свою долгую жизнь. Но и с таким противником судьба свела его впервые. Норна была великолепна, стремительна и непредсказуема, а ее техника фехтования – изысканно отточена.

Первой атаковала Лунная Дева. Сверкнул, разрывая пространство и время, клинок, и скошенное острие Рина практически мгновенно оказалось напротив сердца Карла. Выпад был стремителен и совершенно непредсказуем, настолько быстр и настолько оторван от сиюминутного состояния Норны, что Карл едва его не пропустил. Он смог уклониться, качнув тело назад и в сторону, но в самый последний момент, и парирующий удар Убивца оказался не так точен, как должно, и много слабее, чем можно было ожидать. Клинки скрестились, и боль Убивца, встретившего грудью волну холодной ненависти, с которой шел в бой Рин, прошла мгновенной вспышкой смертельного пламени по руке Карла, ударила в сердце, уцелевшее благодаря одной лишь мгновенной реакции тренированного тела, и заставила откликнуться напряженные нервы. Боль была ужасна, но тратить на нее время и силы Карл не мог. Он остановил движение меча, резко изменив его положение в пространстве, и парировал второй удар Норны, но только за тем, чтобы оказаться вынужденным тут же отразить третий. Предугадать ее удары Карл не мог, как не смог бы, по-видимому, и упредить. Ее скорость оказалась выше всего, о чем ему приходилось слышать, рука необычайно крепка, а драться Норну, по всей видимости, учил кто-то из обитателей Высокого Неба. Но если Карл не мог за ней угнаться, то и продолжать не стоило. Можно ли предугадать игру бликов на текучей воде? А обогнать молнию? И тогда он рывком взбросил свое сознание на «пятую ступень», до которой впервые добрался всего лишь полгода назад и тоже не без участия блистательной Норны. Он стал «зеркалом». И с этим уже ничего не могла поделать она, потому что зеркало тем и замечательно, что с легкостью отражает любое совершенство.

Теперь поединок мог продолжаться вечность, что, конечно же, было невозможно. Когда-нибудь у одного из них первым должны иссякнуть силы, и, тогда, второму останется лишь добить утратившего физическую способность к сопротивлению врага. Ну а пока Норна атаковала, а Карл «отражал». Двигались они быстро, молча ведя свой во всех смыслах последний бой. Звенели мечи, нанося и принимая удары, и «кричала» от боли и ненависти зачарованная иными древняя сталь. Однако время в Карле-зеркале постепенно умеряло свой бег, и по мере того, как замедлялось его личное время, движения Норны становились все более плавными. Они были изумительно красивы и гармоничны, ими можно было любоваться, но, обретая изящество танца, они утрачивали свою смертоносную суть. И наконец наступил момент, когда паузы между переходами ее меча из одной позиции в другую стали такими длинными, что Убивец легко прошел сквозь прореху в очередной связке, и безошибочно пробил прямо в сердце Норны. Заговоренная броня оказалась бессильной защитить плоть, и острие меча поставило точку там, где, возможно, могло стоять многоточие.