Мастер дымных колец - [27]

Как бы там ни было, в рамках Северной Заставы старший брат Александр выглядел несомненно величиной. Местная шантрапа признавала в нем первостатейного лидера, о чем свидетельствовала кличка «Гарибальди». Кажется, он сам придумал себе это героическое имя и вполне его оправдывал беспримерным мужеством и великодушием. Но он не был в обычном смысле королем. Он был выше шантрапы, он был вне ее. У него был свой узкий круг друзей, что-то вроде джаз-банды, объединившейся вначале на почве музыки, а после разлетевшейся по разным концам света в поисках творческой жизни. Александр играл на нескольких инструментах, прилично рисовал, увлекался точными науками, кстати, лично был знаком с Ильей Ильичем Пригожиным и после отвел своего меньшего брата к нему в кружок. Так, запустив Сергея на орбиту научных интересов, Александр вскоре исчез из его поля зрения. Его призвали в армию. Гарибальди служил плохо. Он не мог выполнять приказы, если не понимал их или считал неправильными. От этого служба сразу превратилась в пытку для его свободного духа и, чтобы прервать ее, он попросту убегал в самоволку. Его ловили и возвращали обратно, а он все равно снова убегал. Дело дошло до трибунала, и здесь помог случай. Сидя на гауптвахте, он нарисовал на стене карикатуру на замполита. Получилось похоже, и вскоре информация о насмехательстве над высшими чинами дошла до прототипа. Замполит явился лично проверить свой портрет. Будучи человеком, не лишенным чувства юмора, он не рассердился, а наоборот, похвалил рядового и впоследствии способствовал смягчению приговора и определению художника для выполнения агитационной работы в гарнизонном клубе. Вообще, многие, познакомившись с Александром, попадали под обаяние его неукротимого характера. Ему прощали многое, и единственно только за то, что он воплощал их несбывшиеся, неиспользованные свойства души, их мечты о свободном духе, которые они предали ради личного благополучия, предали из-за неуверенности в своих силах противостоять всеобщему порядку вещей. Он же, вопреки всему, горел синим пламенем, зная, как это нравится окружающим его слабым людям. Оказалось, чтобы стать художником, необходимо иметь диплом. Что же, Гарибальди получил диплом какого-то, смешно сказать, заочного живописного института в Южном городе. Однако вскоре выяснилось жить рисованием невозможно. И он решил сначала обеспечить себя, заработав тысяч сорок-пятьдесят, купить мастерскую и предаться наконец свободному творчеству. Эта трагическая мысль пришла к нему в двадцать пять. Именно в этот момент братья после длительного перерыва встретились. Именно тогда впервые Сергей смог по достоинству оценить своего брата. Теперь он уже знал немного жизнь, повидал разного народу, в том числе и людей весьма оригинальных, отобранных жесточайшим конкурсом в столичном университете. Но, встретив брата, Сергей вдруг понял, что вот — человек, который способен так же, как и он, тонко чувствовать и глубоко понимать. Они говорили о книгах — оказалось, они любят одни и те же книги, мало того, понимают их похоже, волнуются от одних и тех же идей и вопросов, восторгаются одними и теми же местами. Разговаривая, они постоянно хватались за ту или иную книгу, открывали тут же, зачитывали любимые места и с полуслова догадывались о скрытом смысле, и без всяких пошлых объяснений продолжали развивать вскрытые проблемы, да так оригинально, так по-новому, что, наверное, и сами классики не видели этих залежей, этих горизонтов. Так они на мгновение обрели друг друга, так они поняли друг друга. Но счастье, которое испытывал каждый из них от личного общения, было не долгим. Александр уехал на заработки своих миллионов, а Сергей обратно в университет. Приезжали домой редко и никак не могли встретиться, узнавали друг о друге только через рассказы родителей, но не было дня, чтобы каждый из них не вспомнил о брате. Во всяком случае, Сергей часто вспоминал брата. Но с каждым годом думы о нем становились все чернее и чернее. До него доходили слухи, через письма и рассказы, о том, что все попытки обеспечить свободное творчество терпели крах. Шли годы, а брат все больше и больше погрязал в каких-то темных делах, все больше пил. Столкнувшись с жизнью свободных предпринимателей, шабашников, фарцовщиков, спекулянтов, Александр, вынужденный жить по их волчьим законам, постепенно превращался из романтического Гарибальди в пьянчужку, шута и растяпу. Конечно, для окружающих, людей хитрых, с алчными бессмысленными глазами. Не умея копить денег, он не мог заработать задуманную сумму. Заработав за лето тысяч десять, он приезжал в Южный город, где женился и развелся, тут же подвергался осаде алчных друзей, ненасытных женщин и просто мошенников. Недели две-три продолжались страшные, с пьянством и побоями, с развратом и приводами в милицию, беспросветные кутежи. В результате он спускал все свои деньги, и более того, влезал в новые, с унизительными процентами, многотысячные долги. Короче, Александр катился безо всякого трения куда-то вниз, где обитают люди с простыми жизненными запросами — выпить и опохмелиться.