Маски сброшены - [6]
— Ах, граф. Надеюсь, вы не скучаете на моем скромном рауте? Позвольте вам представить её сиятельство княгиню Елизавету Алексеевну Ворожееву.
Легкая приветственная улыбка мелькнула на губах княгини Ворожеевой.
— Его сиятельство граф Владимир Елисеевич Вольшанский, — представила его госпожа Пилевская.
Он вежливо поклонился. Княгиня протянула ему руку.
— Est tres content, que m'ait souri le bonheur de faire connaissance avec la dame si celebre et respectee,[8] — произнес он, запечатлев на её руке поцелуй.
— Ne pensait pas, que sur moi va une telle agreable gloire,[9] — сказала княгиня. — Со своей стороны я испытываю некоторую неловкость, поскольку ничего не знаю о вас. Однако ваше лицо кажется мне знакомым. Мы встречались раньше?
— Est peu probable, la princesse,[10] — возразил граф Вольшанский. — Я бы вас непременно запомнил. К тому же я долгое время провел за границей.
— Вот как!
— Да, граф — великий путешественник! — вмешалась госпожа Пилевская. Он посетил, наверное, более половины стран мира. Он свободно владеет, ежели не ошибаюсь, девятью иностранными языками. Он знает все о культурах разных народов. И не только о культурах. Он всесторонне образованный человек. Его вполне можно назвать кладезю знаний.
— Вы сильно преувеличиваете, сударыня, — возразил он.
— Pas du tout, les comte![11] А теперь извините меня, княгиня, граф. Я вынуждена вас оставить. У хозяйки имеются определенные обязанности перед гостями.
Вежливо раскланявшись с ними, она направилась к небольшой группе женщин, весело обсуждавших какую-то очередную светскую сплетню.
— Мне, право, не по себе оттого, как меня расписала госпожа Пилевская, — признался граф Вольшанский княгине Ворожеевой. — Надеюсь, вы не восприняли всерьез её слова?
— Неужели все, что она о вас рассказала — неправда?
— Eh bien, pourquoi?[12] — с некоторой иронией произнес он. — Доля правды в её словах все же есть. Однако вам наверняка известно, что госпожа Пилевская склонна к преувеличению и лести. Она сильно преувеличила мои достижения и таланты. Это касается, во-первых, половины стран мира, которые я якобы посетил. На самом деле я посетил гораздо меньше. Во-вторых, я свободно владею только тремя иностранными языками, как любой более или менее образованный человек. Остальными — лишь в малой степени: чуть-чуть говорю, чуть-чуть понимаю, знаю несколько крылатых фраз. В-третьих, никто не может знать все, в том числе и я. Мои познания ограничиваются лишь тем, с чем мне непосредственно довелось столкнуться. Так что она явно мне польстила, назвав меня «кладезю знаний».
— Даже несмотря на её преувеличение, я думаю, вы заслуживаете того, чтобы вас так называли, — с улыбкой произнесла княгиня Ворожеева. — Коли вы много путешествовали, то вам наверняка довелось со многим столкнуться. Знания, почерпнутые из путешествий, считаются более ценными, чем знания, почерпнутые из чужих рассказов и энциклопедий. Вряд ли что-то в жизни может быть удивительнее и познавательнее путешествий. Видеть собственными глазами другой мир — это замечательно!
— Ежели при этом вы не боитесь морской качки, дорожной пыли, жары, сухих ветров, опасностей, грабителей, — прибавил граф Вольшанский.
— Трудности и опасности, — с мечтательным выражением лица произнесла она, словно речь шла о какой-то увеселительной прогулке. — Должно быть, они, как ничто другое, будоражат кровь и разжигают огонь жизни. Они делают жизнь интересной, яркой и увлекательной.
— А вы, оказывается, любительница острых ощущений! Но трудности и опасности — это ещё не самое главное. Иногда в своем стремлении изведать мир приходится довольствоваться скудной пищей, неуютным пристанищем и отсутствием маленьких удовольствий, без которых не могут обойтись дамы вашего круга: роскошных нарядов, горячей ванны с ароматическими маслами.
— Ради острых ощущений я готова на это пойти!
Граф Вольшанский с удовольствием наблюдал, как оживляется её лицо и загораются её глаза при этом разговоре. Неужели ему так легко удалось заинтересовать эту женщину, которую его друг назвал сложной и непонятной? Наоборот, рядом с ней он чувствовал себя свободно и просто. Они нашли общий язык, едва перекинувшись несколькими фразами. Удивительно! Она интересовалась тем же, чем он, она думала так же, как он, она желала того же, что и он. Казалось, эта женщина была его половинкой, неожиданно обнаруженной им на этом скучном мещанском рауте.
Граф настолько увлекся разговором, а ещё более — княгиней, что не обратил внимания, как какой-то невысокий светловолосый человек лет тридцати пяти — сорока в строгом черном фраке остановился в двух шагах от них, очевидно, не решаясь подойти ближе, и сделал знак княгине. Она его заметила и резко оборвала разговор с графом.
— Извините меня, граф, — взволнованно сказала она. — Я должна вас оставить. Вы не возражаете, если мы продолжим наш увлекательный разговор в другой раз?
— Возражаю, — с улыбкой сказал он. — Но ежели таково ваше желание, я вынужден подчиниться.
— Благодарю вас.
— И причина, по которой вы меня оставляете, этот господин? осведомился граф, указав взглядом на невысокого человека, делавшего знаки княгине.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Книга «Дело Дрейфуса» рассказывает об обвинении капитана французской армии, еврея по национальности, Альфреда Дрейфуса в шпионаже в пользу Германии в конце XIX века. В ней описываются запутанные обстоятельства дела, всколыхнувшего Францию и весь мир и сыгравшего значительную роль в жизни французского и еврейского народов. Это первая книга о деле Дрейфуса, изданная в России. Она открывает перед читателем одну из самых увлекательных страниц истории XIX века. Автор книги, Леонид Прайсман, израильский историк, известен читателю своими монографиями и статьями об истории терроризма и Гражданской войны в России.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.