Маски любви - [28]

Но первое мая 1987 года, когда в шестнадцатилетний юбилей дочери Джек поднял в воздух спортивный самолет, стало последним днем юности Сандры.

Через месяц, потерявшая мужа и сына, Линда выкатила из клиники на инвалидной коляске поблекшую, сгорбившуюся дочь, будто проделавшую длинный путь от нерасцветшей юности к унылой, немощной старости. Страшнее всего было то, что Сандра, потерявшая волю к жизни, смирилась со своим увечьем, так и не покинув кресла вопреки прогнозам врачей.

Теперь Сандра осталась совсем одна. Самуилу предстояла нелегкая миссия. Настал момент, когда он должен был открыть то, что упорно скрывала от дочери мать. Так уж получилось, что финансовые неприятности обрушивались на Линду и Сандру в момент потери близких, дополняя трагедию растерянностью и отчаянием. После смерти мужа Линда Маклин узнала, что Джек промотал ее состояние, потеряв, в сущности, права на участие в руководстве компании. Тайная страсть игрока сгубила отважного авиатора. Единственное, чем он не мог распорядиться, были бриллиант и поместье в окрестностях Далласа, переходившие по наследству представителям рода Маклинов. Помимо спортивного самолета, находившегося в пользовании Джима и Майкла, бывший летчик сохранил «Ласточку» – личный самолет, являвшийся неотъемлемой частью существования владельца крупнейшей компании.

С помощью хитрейших операций Самуилу удалось за последующие после гибели Джека девять лет вернуть Линде часть акций семейной компании и сделать так, что доброе имя Маклинов не пострадало. Удалось скрыть от общественности пагубную страсть Дика и сделать вид, будто вдова просто отошла от дел компании, вложив средства в банковские счета. Миссис Маклин мужественно держала свою беду в тайне от дочери, не желая омрачать ее память о покойном отце.

Теперь Самуилу, прибывшему к наследнице с папкой деловых бумаг, предстояло открыть Сандре правду. Одна из самых богатых невест Далласа имела не больше средств, чем средней руки служащая. Не считая, конечно, бриллианта, самолета и дома, которыми следовало разумно распорядиться.

– К сожалению, мне надо посвятить тебя, девочка, в состояние семейных дел. – Вздохнув, выдавил из себя Сэм, но, увидев отсутствующее выражение лица Сандры, решил подойти к делу с другого конца. – Что ты думаешь насчет бриллианта, который теперь принадлежит тебе?

– О чем ты, Сэм? С камнем что-то не так?

Сэм замялся, эта тема всегда казалась ему скользкой. Он не был суеверным человеком, но держать у себя в кармане бомбу с часовым механизмом тоже не стал бы. Тем более что этот механизм, похоже, многоразового действия. Он неоднократно пытался убедить Линду продать камень в частную коллекцию или в музей, но ей почему-то не хотелось терять «семейный талисман». Сэм даже догадывался, почему. Злой рок – удобный предлог, чтобы свалить на него все неудачи и бедствия, выпадающие на долю каждого семейства. Сумасшествие деда, окончившего дни в клинике для алкоголиков, как и смерть тети Сандры, злоупотреблявшей транквилизаторами и снотворным, а может, и далеко не случайную катастрофу спортивного самолета, поднятого в воздух опытной рукой бывшего военного летчика, удобнее было объяснять дурным воздействием камня, чем естественной, малоприглядной причиной. А что, если Джим Керри, пораженный страстью к игре и муками совести промотавшегося банкрота, был не совсем нормален, думал иногда Шольц, стараясь отогнать страшную мысль и свалить вину на роковой бриллиант, приносящий несчастье. Возможно, и для бедняжки Сандры «бриллиант Хоупа» – запасной путь к отступлению и нужен ей лишь для того, чтобы покинуть этот свет, подыграв страшной легенде?

– Я думаю, детка, нет, я уверен, что пришла пора избавиться от этого проклятия. Если позволишь, я начну переговоры с покупателями, давно мечтающими приобрести легендарный камень.

– Отлично, Самуил. Хотя, нет, погоди… Давай, подождем совсем немного, ведь мама только что ушла и она завещала его мне.

– Я не тороплю тебя, но в принципе мы ведь договорились, Сандра?.. Дело в том, что есть еще кое-какие обстоятельства. – Замявшись, Сэм открыл папку с бумагами. – Здесь отчет по ведению дел компании и состоянии финансов Сандры Керри на сегодняшний день.

– Умоляю тебя, Сэм, потом! Я ничего не понимаю в этом и ничего не хочу… Пожалуйста, продолжай все, как было, – ведь ты, по существу, давным-давно наш главный финансист и директор! – Сандра обняла Шольца за шею. – Спасибо. Не покидай меня, ладно? Я ведь теперь… – Она с облегчением почувствовала, как по щекам побежали слезы. Она плакала впервые за все эти дни, с мучительным наслаждением, прощаясь со всем, что отняла у нее эта жизнь.

Гулко и мерно часы пробили семь. Сандра направила кресло через анфиладу комнат в столовую, где уже ждал ее мучительный, одинокий ужин. Два месяца одиночества, а впереди – долгие годы.

– Мисс Сандру просят к телефону. Господин Морис – знакомый мадам Линды. Он хочет выразить соболезнование.

Сандра услышала в трубке тихий, мелодичный голос. Господин Морис просил ее о встрече, утверждая, что имеет к мисс Керри неотложное дело. Не сумев отказать, Сандра назначила визит на следующий полдень.