Маски - [128]

— Как ни странно, мне стала нравиться Сицилия, — задумчиво сказал Сантино.

— Действительно, странно, — пробубнил Гаэтано. — Что здесь может нравиться?

— Посмотри, как красиво. Волшебное место… И море такое чистое, не то что в Риме…

— Да перестань. Часто ли ты бываешь на море?

— Поэтому и не бываю.

Сантино еще раз вздохнул и отошёл от окна кабинета, из которого был виден кусочек моря. Работы было невпроворот, коробки с изъятыми из клиники документами высились до потолка. Сантино очень сильно сомневался, что возможно будет найти доказательства того, что клиника была прямым порождением «Cosa Nostra», но кое-что можно было сделать.

— По крайней мере, — спустя некоторое время прервал тишину Гаэтано, — все дороги ведут к Пьетро Маретти.

— И можно будет доказать? — спросил Сантино.

— Думаю да.

— Отлично. — сказал Сантино.

У него впервые за последнее время появилось чувство удовлетворения.

На следующий день все телеканалы наперебой рассказывали последние новости из Сиракуз. Имя Сантино Бельтраффио снова крутилось на языках всех ведущих. К вечеру Сантино позвонил отец. Сони долго не отвечал на звонок, ему совершенно не хотелось слышать его.

— Здравствуй, Сони. — голос отца был каким-то хриплым.

— Здравствуй, — сухо ответил Сантино.

— Я хотел тебя поздравить.

— Это не только моя заслуга, во-первых. А во-вторых — это моя работа.

— Сони, послушай…

— Не хочу, — холодно ответил Сантино и отключил связь.

Он медленно отодвинул телефон от себя и вопросительно посмотрел на Гаэтано, который был рядом. Тот лишь пожал плечами.

— Ты не должен мне ничего объяснять, Сантино, — сказал Гаэтано.

— Я знаю, пойду, пройдусь, — сказал Сантино и отправился к выходу из гостиничного номера.

— Аккуратно…

Сантино что-то буркнул в ответ. Он вышел из гостиницы и отравился в сторону моря. Охрана следовала за ним по пятам, но Сони уже привык не замечать её, для себя самого он был один. Мысли в его голове всплывали одна за другой и перечили одна другой. Ему уже казалось болезненной сама мысль преследования Алессандро Маретти, он не понимал, почему он к нему привязался. Тут же вмешивались мысли об отце, которого он считал предателем с одной стороны и в то же время пытался понять и оправдать его. И ему стало страшно за Димитро, он отлично понимал, что через него подставное лицо попало в клинику и этим вопросом занимался лично Алессандро Маретти. И снова по кругу, он не понимал, почему он прицепился к этому проклятому Маретти.

Солнце уже спряталось, Сантино добрался до моря, устроился на одном из камней и закурил. С наступлением темноты мысли стали ещё тяжелее, ему казалось, что из-за этой борьбы он потерял себя и свою жизнь. В общий шум мыслей вмешались мысли о Монике. Он чувствовал себя виноватым во всем произошедшем с ними. Моника пострадала и продолжала переживать те события, которые произошли с ней, а он был настоящим эгоистом, зацикленным на идее, которая прочно засела в его голове. А ей, между прочим, скоро рожать и это их общий ребёнок. У Сони появилось ощущение растерянности, он не знал, как ему поступить и чувствовал себя на грани отчаяния. Когда Сантино докуривал третью сигарету в его кармане завибрировал мобильный, звонил Димитро.

— Привет, братишка! Ты как? — спросил Сони.

— Привет, что-то мне не спокойно. — ответил Димитро.

— Я столько дел наворотил, мне надо будет с тобой обязательно поговорить… — сказал Сони.

— Конечно, мы поговорим. Сони, я хотел тебя попросить, чтобы ты был аккуратен, я чувствую, что сейчас ты сходишь с ума, я всегда чувствую, когда ты не в себе.

— Я бы хотел поговорить с Моникой, когда вернусь, я виноват, я был идиотом по отношению к ней… И отец, я … — у Сони перехватило дыхание.

— Так, братец, возьми себя в руки, ты просто устал, у тебя эмоции зашкаливают. Постарайся лечь спать пораньше. — Димитро старался говорить спокойно.

— И я очень виноват перед тобой, Димитро! Я поставил твою жизнь под угрозу… — сказал Сантино.

— Сони, пожалуйста, успокойся, я знаю, что ты можешь взять себя в руки.

— Ты не понимаешь! Я был эгоистом, последней скотиной, не лучше нашего отца, я всем пренебрёг! Но ведь дороже и ближе тебя у меня никого нет! Забирай Паолу, малышку и уезжай на край света, только бы он тебя не достал! Слышишь меня? Обещай мне, что ты уедешь! Только не в Америку, там у него свои люди… — у Сони началась паника.

— Сони, — совершенно спокойно сказал Димитро, — где ты сейчас находишься?

Сантино молчал, он не мог произнести ни слова, его накрыла волна какого-то непонятного состояния, ему казалось, что каждой клеткой своего организма он ощущал надвигающуюся беду.

— Сони, — повторил Димитро, — где ты сейчас находишься? Прошу тебя, вдохни поглубже, медленно выдохни и ответь мне.

— Я на море, — наконец нашёл в себе силы ответить Сантино.

— Очень хорошо, спокойно сказал Димитро, — что ты видишь прямо перед собой? Расскажи мне!

— Тёмную воду, а вдали огни, они отражаются в воде… Здесь очень красиво.

— Очень хорошо. Когда ты вернёшься в Рим мы с тобой обо всём поговорим. Ты много работаешь, братишка. Возвращайся в номер и ложись спать, мой тебе совет. И не кури сегодня больше. Хорошо?