Маски - [3]

— Довольно очарования! — кричал он истошным голосом человека, отпугивающего от себя черта. — Любовь Петровна, давайте будем серьезны.

Если директор обращался по имени-отчеству, значит, он рассердился. При этом губа его несколько отвисала. На следующем этапе разговора она отвисала еще больше, и Юрий Карпович, хрипя от волнения, выговаривал по слогам:

— То-ва-рищ Мо-тыль-ко-ва…

Это бывало тогда, когда Люба начинала защищаться:

— Ну конечно, вы вообще не любите молодых.

«Такое нежное, изящное существо, — думал про себя Юрий Карпович, — но сколько же в нем нахальства! И главное, знает, как обороняться: „Молодых не любите“. Или еще: „Не чувствую помощи коллектива“».

— Ну какая же вам, товарищ Мотылькова, помощь, если вы пишете «метлахская шкатулка»! — кипятился Юрий Карпович. — Шкатулки бывают палехские. А метлахские — знаете, что такое?

Люба смотрела на директора широко открытыми глазами. В них, как в майском небе, были синева и пустота.

— Метлахские — плитки, которыми выстилают пол в туалетах.

— Хорошо, буду знать…

— Ну, вы хоть бы в энциклопедию посмотрели…

— А там разве есть? — искрение удивлялась Мотылькова. — Почему же Капитолина Капитоновна мне не подсказала?

Люба всегда была права. По ее мнению, кто-то постоянно должен был ей помогать. В чью-то обязанность входило подсказывать, напоминать, наталкивать, советовать, предупреждать.

Это имело корни исторические. Когда Мотылькова училась в школе, к ней прикрепляли сильных учеников. Она шагала из класса в класс «на буксире у пятерочников». Дома к Любе была прикреплена бабушка.

Не осталась Мотылькова без опеки и в институте. Над ней шефствовали два студента. Один — по линии иностранных языков, другой — по социально-экономическим дисциплинам. И если Люба не блистала знаниями, шефов упрекали: что же, мол, вы не втолковали ей, успеваемость в группе снижаете.

Правда, такое случалось не часто. Экзамены Мотылькова «проскакивала» с удивительной легкостью, хотя и не очень «надрывалась» над учебниками.

Подруги разводили руками и говорили:

— Любке везет.

После института она хотела поступить в аспирантуру, но здесь фортуна ей не улыбнулась.

Узнав об этом, бабушка, которая в семье была наиболее реалистически мыслящим человеком, сказала Любе:

— Эх ты, аспирандура! Куда уж тебе!

На вопрос «куда» помог ответить папа. Он устроил дочь младшим референтом справочной научной библиотеки.

И вот Люба сидит за столом, шлифует пилкой ногти, листает журналы и время от времени делится с сотрудниками впечатлениями от прочитанного:

— Ой, девочки, кто бы мог подумать: самая ценная «слоновая кость» добывается из клыков бегемота!..

— Любопытно! В сто десять лет фараон Рамзее Второй одержал свои самые выдающиеся победы. Вот это был мужчина!

Капитолина Капитоновна со временем привыкла к ее болтовне, и если Мотылькова молчала, это старшему референту казалось подозрительным. Однажды, пораженная долгой тишиной, Капитолина Капитоновна посмотрела в сторону Мотыльковой и увидела нечто необыкновенное: Люба наклонилась над стаканом с водой и держит в нем высунутый язык.

— Что это за процедура, объясните!

Люба чистосердечно поведала:

— Крыжовнику наелась. Щиплет ужасно. А в воде — ничего.

«Капкан», как неофициально называла Мотылькова старшего референта, сообщила об этом Юрию Карповичу. И снова было «интервью». И опять поначалу Юрий Карпович называл молодую сотрудницу Любочкой, потом Любовью Петровной, а позже, видя, что никакие речи до нее не доходят, уже хрипел:

— То-ва-рищ Мо-тыль-ко-ва, нель-зя же так! Вы же ничего не делаете!

— Пусть мне дают серьезные поручения.

— Ох, уж сколько их вам давали! А потом кто-то все должен был переделывать заново. Вы хоть со своей обычной работой справляйтесь. Вырезки по папкам разложите…

Люба парировала привычным приемом:

— Вы, конечно, не любите молодым доверять…

Когда она снова появилась в референтском зале, Лера, как обычно, спросил:

— Ну, что там было?

— Юрий Карпович полез на принципиальную высоту, но оборвался…

Взбираться «на принципиальную высоту» директору в конце концов надоело, и, когда представился случай освободиться от Мотыльковой, он не пропустил его.

— Вот есть предложение послать одного человека на курсы повышения квалификации, — сказал он Капитолине Капитоновне. — Хочу посоветоваться. Предлагаю Мотылькову.

— Что вы, Юрий Карпович! — возразила старший референт. — У нас есть действительно достойные люди. Возьмите, например, Леру, Валерия… Молодой, способный старательный, дело понимает. Если еще курсы окончит, то меня заменит, когда на пенсию уйду.

Юрий Карпович поморщился:

— Верно, конечно. Но этот самый Лера-Валерий и так хорошо работает. И потом неизвестно, возвратят ли его к нам после курсов… А вот Мотылькову пусть лучше не возвращают. Иначе от нее не избавишься.

Капитолина Капитоновна продолжала возражать:

— Хорошо. Но представьте такой вариант: Мотылькова оканчивает курсы, и ей поручают серьезную, самостоятельную работу. Ведь она ее провалит! А кто ее послал учиться? Мы. Не будет ли это…

— Не будет, — прервал ее Юрий Карпович. — Пусть там смотрят сами. А мы уже обожглись. Верно?

— Верно.

— Тогда о чем вопрос?