Маска красной смерти - [15]

Изнутри, из ближайших апартаментов, кто-то кричит:

— Кто здесь?

И затем дверь открывается. Я ожидаю увидеть слугу, возможно, семью, но вместо этого встречаю нескольких молодых мужчин в форме.

— Что ты делаешь на этом этаже? — спрашивает один из них, пытаясь меня схватить. Я делаю шаг назад, прежде чем он дотронется до меня. Я не знаю, может, он с кем-то меня перепутал и теперь уверен, что мне здесь не место. Вторая дверь открывается, открывая взору других солдат, постарше.

— Остановите ее, — говорит он.

Еще больше дверей открываются. Форма подсказывает, что они работают на принца Просперо. Почему столько мужчин размещено прямо под нами? На лацкане старшего мужчины я вижу брошь. Если бы не часы, проведенные с Эйприл, при ее внимании к стилю и деталям, я бы никогда не заметила его. Открытый глаз.

Я вытаскиваю записку, словно это может как-то меня спасти.

— Встреть меня в саду в полночь, — читает он.

Его форма снабжена многими яркими знаками отличия, и я полагаю, что он здесь главный. Ни у одного из этих солдат нет замкнутого, жесткого взгляда людей, выросших из голодных детей, которых я видела по периметру верхнего города, но главный смотрит на меня так, словно считает сумасшедшей. Когда он смотрит снова на клочок бумаги, на этот раз замечает глаз, такой слабо проступающий, словно нарисованный карандашом в углу листка.

— Пропустите ее, — произносит он и кланяется мне. — Наслаждайтесь прогулкой по саду.

Он проходит по холлу взглядом вверх и вниз.

— Приготовьтесь выдвинуться утром в место менее роскошное, — даже в тусклом свете подчиненные ухитряются рассмотреть выражение его лица и удаляются в свои покои.

— Последняя дверь направо, — говорит он мне, заметив, что я не делаю попытки сдвинуться с места.

Ручка последней двери поворачивается легко. Я открываю ее и торопливо проникаю внутрь, радуясь тому, что спряталась от наблюдающих мужчин. Мама неоднократно предупреждала меня никогда не оставаться в темном коридоре, неосвещенной аллее или заброшенной комнате наедине даже с одним мужчиной. Я вздыхаю. Времена компаньонок и слабых женщин давно миновали, но ее предупреждения все еще пугают меня.

Я могу сразу же сказать, что комната небольшая, но я стою в темноте, кажется, несколько часов, ожидая когда глаза приспособятся ко тьме. Это эксплуатирующийся чулан с вениками и ведрами, а к задней стене прикреплена лестница. Я перевожу дыхание. Чтобы попасть в сад, нужно просто забраться наверх.

Потолок покрыт механизмами и блоками. Пересекая комнату, я кладу одну руку на перекладину, а затем встаю обеими ногами. Мои элегантные туфли не имеют сцепления, и к тому моменту как я оказываюсь на полпути наверх, руки уже влажные от пота.

Большая круглая латунная дверь накрывает верхнюю часть лестницы. Я толкаю ее, и она смещается вверх с громким скрежещущим звуком, в то время как земля осыпается вниз тонкой струйкой, скребет по моей щеке. Что ж, оказывается Райский Сад не так уж хорошо запечатан.

Мои руки находят почву, а затем и траву. Я ожидала, что влажность воздуха здесь выше — из-за капель, которые стекают по окну моей спальни. Душно, да, но терпеть можно.

Тонкая ветвь дерева ударяет меня по лицу, и я подавляю крик. Я переместилась из знакомой темноты холла на неведомую, впитавшую запах разных растений территорию. Виноградные лозы касаются моего лица и обвиваются вокруг лодыжек.

Мои ноги издают хлюпающие звуки в грязи, поэтому я останавливаюсь, напряженно прислушиваясь.

Я слышу, как чиркает спичка, и мои глаза выхватывают внезапную вспышку оранжевого цвета. Кто-то очень близко. Я слышу острый запах сигареты. Возможно, табак? Сделав напряженный шаг вперед, я могу разглядеть некоторые очертания: длинные ноги, скрещенные лодыжки. Очевидно, мужские.

— Привет, — мой голос смущенно подрагивает.

— Ты рано. Мне это нравится.

— Предполагается, что сад закрыт.

— Я вырос в пентхаусе А. Было бы жестоко держать меня подальше от сада, где я еще мальчишкой играл.

— Ты брат Эйприл, Элиот?

Он подносит к губам нечто курительное. Я смотрю на огонек горящей бумаги. Его движения неторопливы.

— Да.

— Ты знаешь, где она?

Он вздыхает.

— Я подозреваю, что наш дядюшка устал от спектаклей, которые она устраивает со своим участием, и сделал ее подневольным гостем в его замке.

— Он не может вынудить ее остаться.

Он смеется.

— Принц может вынудить ее остаться. Он может и убить ее, если захочет, но я не думаю, что такое возможно.

— Он не должен... ты уверен, что он не станет... — я не могу произнести слово «убивать». — Он не причинит ей вреда? — я придвигаюсь ближе, прислушиваясь к ритму его голоса, пытаясь, понять кто он, прежде чем выскажу свое предположение. — Ты парень со шприцем.

— Да, — может быть, он протягивает руку для пожатия, но я недостаточно хорошо вижу, чтобы быть уверенной в этом.

— Светлые брови, — я пытаюсь вспомнить все, что знаю о нем. Он на год или два старше Эйприл, ему восемнадцать или девятнадцать.

Он снова смеется, но, когда начинает говорить, его голос абсолютно серьезен.

— Эйприл сказала, что мы можем тебе доверять, поэтому я собираюсь это сделать, — он докладывает другой наркотик в свою сигарету, производя на меня впечатление своими длинными аристократическими пальцами. — Не хочешь присесть?