Маска красной смерти - [6]

— От чего же тогда скоропостижно скончалась эта пятерка? — ехидно поинтересовался Митяй. — Молодые люди, им не исполнилось и сорока лет. Что ж их выкосило-то за месяц — желтая лихорадка?

— Грипп?

— Окстись, дорогая, какой грипп в середине сентября!

— Есть и другие тяжелые болезни. — пожала я плечами. — Митя, зачем нам лишняя работа? У тебя же есть знакомый следователь, Валера. Пусть он пошлет официальный запрос директору морга, и мы будет точно знать, кто из погибших — наш человек.

— Ленка, ну ты как с луны свалилась! — Митяй картинно схватился за голову. — Какой следователь, какой запрос! Нет никакого уголовного дела. И причин для него пока нет. Эпидемия, знаешь ли, неподсудна. Инсульт тоже.

— А если все-таки отравление? — не унималась я. — Можно под этим предлогом возбудить дело?

Митяй на секунду задумался, затем с сожалением пожал плечами.

— Не выйдет. Протокол вскрытия Горолюба подписало аж два эксперта — он все же был самым известным шоу-меном в городе. И оба утверждают, что он умер от разрыва аорты и кровоизлияния в мозг. Были бы там следы каких-то посторонних веществ — думаю, их бы нашли.

— Что, совсем никаких следов? — не поверила я. — Он был абсолютно здоровым человеком, с таким-то весом?

— Вот насчет лекарств надо бы подробнее узнать. — согласился Митяй. — Какие-то он наверняка принимал. Ладно, это я беру на себя. Нет у тебя подхода к серьезным людям.

Я хотела было обидеться, но не успела. С диким криком «Пельмени горят!» Митяй выскочил из спальни, и только тут я почувствовала запах гари. Надо было срочно спасать остатки завтрака, и ближайшие полчаса нам было не до загадочной инфекции. Пельмени сгорели вместе с кастрюлей, дышать на кухне без противогаза было нельзя, а пока мы проветривали квартиру, наступило время ехать на встречу с безымянной медсестрой.

— Ладно, заодно и похаваем там. — проворчал Митяй, голодный и злой, как тысяча медведей. — Это «Тещины блины,», что ли? Мерзкая забегаловка, ты более приличное место придумать не могла?

Я промолчала, чтобы не злить зря Митяя. На самом деле, единственное, что было неприличного в «тещином кафе» — это цены. А блины там были выше всяких похвал. Но отучить Митяя от режима нездоровой экономии я пока не могла. Вот как раз пусть сегодня потренируется, покушать-то он любит.

А вообще-то, подумала я, с остервенением отмывая сгоревшую кастрюлю, с любимым мне повезло. Несмотря на прогрессирующую звездную болезнь, в быту Митяй был на редкость неприхотлив. Мог неделями питаться одними покупными пельменями, причем, варил их сам. А я только радовалась — пельмени варятся быстро, не надо стоять у плиты, можно в свободное время погулять с любимым по городу, или с подружками встретиться. Но, наверное, надо перестать лениться, и хотя бы следить, что творит Митяй на кухне. А то скоро квартира превратится в тот же свинарник, который был до моего переселения. Митяй ужасно любил поесть, но ненавидел убирать за собой объедки. Когда я впервые пришла в его квартиру, они неровным слоем покрывали не только кухонный стол, но даже пол в коридоре. Так что за ним глаз да глаз нужен.

Из-за котовасии с пельменями мы опоздали на встречу минут на десять. Медсестра ждала нас у входа в кафе. Едва взглянув на нее, я поняла, что она приехала не столько на интервью, сколько на свидание. Короткий песцовый полушубок, странно смотрящийся теплым осенним днем, сапоги на высоченной шпильке, полная боевая раскраска на лице… Грим был настолько плотный, что девушка напоминала силиконовую куклу, и невозможно было понять, как она выглядит на самом деле.

Я с раздражением смотрела на размалеванную медсестру, только в этот момент осознав, что из-за сгоревших пельменей забыла накрасить хотя бы белесые ресницы. Да, сегодня я явно проигрываю этой, в сущности совсем некрасивой, девчонке. Не надо было соглашаться на встречу втроем!

Тем временем медсестра узнала нас и бросилась навстречу:

— Митяй Золотухин! — экзальтированно воскликнула она. — Я так мечтала с вами когда-нибудь встретиться!

— Да, это я. — он приосанился и широко улыбнулся. — А вас как звать, прекрасная незнакомка?

Меня аж перекосило от злости. Несмотря на густой грим, прекрасной девушку назвать было никак нельзя.

— Я Людмила. Для вас Милочка! — восторженно выдохнула девушка.

Митяй согнул обе руки крендельком и подставил мне и медсестре. Та мигом вцепилась в его рукав, а я отступила на шаг в сторону. Словно не замечая моего гнева, Митяй, что-то ласково проворковав, повел Милочку в кафе. А я нехотя поплелась следом.

Мы подошли к свободному дубовому столику, и Митяй галантно снял с Милочки полушубок и лично повесил его на торчащий из стены рог неизвестного животного. Свой плащ я снимала и вешала сама. Раздражение все нарастало. Я села за столик и демонстративно погрузилась в чтение поданного официанткой меню. Милочка дождалась, пока Митяй отодвинет для нее плетеное кресло, и лишь тогда села.

— Что заказывать будешь? — ласково спросил Митяй, подвигая поближе к ней свое кресло… Тут я не выдержала. Раз он так, наступлю-ка на его любимую мозоль! И я небрежно предложила:

— Милочка, тут блины с красной икрой выше всяких позвал! Бери большую порцию, не пожалеешь!