Машина и винтики. История формирования советского человека - [2]
В восьмидесятые годы твердая уверенность стала подтачиваться сомнениями. В 1981 г. главный идеолог Суслов признал, что советский человек сформирован еще не окончательно, еще не удовлетворяет всем требованиям партии. В 1983 г. очередной главный идеолог Черненко настаивает на необходимости продолжать работу, подчеркивая, что «формирование нового человека не только важная цель, но и непременное условие коммунистического строительства».
Расходятся мнения относительно степени завершенности «дела» и вне идеологических кругов. Эдуард Кузнецов, размышляя в камере смертников, записывал в дневник: «Духовная сфера становится объектом грубейшего манипулирования, конечная цель которого — выведение нового человека…» Для него — это проект и цель. Александр Зиновьев считает, что «дело» завершено: «… Мы первыми вывели этот новый тип человека…»
Все согласны в главном — идет, с первых дней революции, процесс формирования нового человека. Мнения расходятся только о степени приближения к цели. На протяжении минувших десятилетий модель Советского человека менялась. В 20-е годы в ходу была модель революционера-разрушителя старого мира: железные комиссары, стальные чекисты. Ей на смену пришел созидатель Нового мира: «индустриальный человек», «научно-организованный человек» (НОЧ), «усовершенствованный коммунистический человек» (УСКОМЧЕЛ) — строитель утопии, от которого требовалась идейность, но также энергия, инициатива. Сталин провозгласил окончательный идеал — винтик: советский человек должен чувствовать себя винтиком гигантской машины государства. Хрущев объявил неизбежным создание к 1981 г. «винтика», «сочетающего в себе высокую идейность, широкую образованность, моральную чистоту и физическое совершенство».
Внешние различия модели скрывали единство содержания. Целью было и есть создание инструмента для строительства нового мира. Великий писатель Андрей Платонов, еще в 20-е годы, предупреждал о начавшемся процессе творения «государственного жителя». Каждая из моделей Советского человека содержит как основную черту — чувство принадлежности к государству, ощущение себя частицей, «винтиком» государственной машины, членом коллектива. Евгений Замятин через три года после революции в романе «Мы» описал государство будущего, в котором отношения между человеком и системой определены математически точно: «… Две чашки весов: на одной грамм, на другой — тонна, на одной „я“, на другой — „Мы“, Единое государство. Не ясно ли: допускать, что у „я“ могут быть какие-то „права“ по отношению к Государству и допускать, что грамм может уравновесить тонну — это совершенно одно и тоже. Отсюда распределение: тонне — права, грамму обязанности; и естественный путь от ничтожества к величию: забыть, что ты — грамм и почувствовать себя миллионной долей тонны».
Замятин открывает необыкновенно важный закон формирования Нового человека: для достижения цели — создания инструмента строительства Нового мира — необходимо не только желание руководителей расплавить «граммы» в «тонну», но и желание руководимых — «граммов» — влиться в «тонну», врасти в коллектив. Успех операции по выведению нового типа человека зависит от степени готовности отказаться от «я», от интенсивности сопротивления процессу, который в 30-е годы обозначался в Советском Союзе металлургическим термином — «перековка».
Сомнения относительно степени завершенности операции после семи десятилетий советской власти порождены, в частности, тем, что Гомо Советикус в чистом виде встречается сравнительно очень редко. Сатин, произнося в пьесе Горького «На дне» знаменитые слова о человеке, который звучит гордо, разъясняет, что человек это не ты, я, он. Человек — декларирует Сатин — это ты, я, он, Магомет, Наполеон. Гомо советикус — комплекс качеств, черт характера, которые имеются — в разной пропорции — у всех людей, живущих в Советском Союзе, дышащих его атмосферой. Французский кинокритик, посмотрев советский фильм на фестивале в Венеции в 1982 г., был поражен: «Персонажи и режиссер пришли к нам как бы с другой планеты…» Его удивление понятно, но если бы он внимательно осмотрелся вокруг — на своей родине — во Франции, или в Италии, или в другой любой стране несоветского мира, он обнаружил бы в людях немало качеств Советского человека, готовность приобрести эти качества. Легко заметить, что во всех странах, где устанавливается система советского типа, немедленно ставится задача создать Нового человека. Едва армия Северного Вьетнама вступила в 1975 г. в Сайгон, началось формирование «нового человека, нового типа людей, нового менталитета». Устав Института культурных связей с Францией в Хо-Ши-Мине (быв. Сайгон) не оставляет сомнений: «могут ввозиться, храниться и распространяться только такие продукты культуры и пропаганды, которые… способствуют строительству нового человека во Вьетнаме». Президент Мозамбика провозглашает: «Мы ведем классовую борьбу за создание нового человека».
